Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Н. А. Некрасова, 200 лет со дня рождения. 2 часть. Альманах

Чтение книги онлайн.

      Цветною скатертью один из них накрытый,

      Его венчает медный самовар.

      Стакан стеклянный. Чай, в него налитый,

      Чуть испускает ароматный пар.

      Тот стол один сегодня занимает

      (Персона важная по должности своей),

      От праведных трудов здесь отдыхает

      За чаепитьем местный архирей.

      И, развалившись в кресле деревянном,

      На край стола свой выложив живот,

      Сидит священник в чёрном одеянье,

      Из блюдца чай неторопливо пьёт.

      А позади, стремясь быстрей напиться

      (Того гляди, владыка подзовёт),

      Монах-келейник тёмную водицу

      В себя глотками, обжигаясь, льёт.

      Как в масле блин, блестит лицо святоши,

      Стекает пот по рыжей бороде.

      Он в мыслях благостных. Мешать ему негоже.

      Как вдруг пред ним являются – о Боже! —

      Два нищих с улицы. Эй ты, служанка где?

      Один из них – слепой солдат-калека

      (Войной истерзан русский богатырь),

      Шинель на нём – подруга четверть века.

      А рядом с ним – мальчишка-поводырь.

      Блестит «Георгий» на сукне потёртом,

      Медали две ютятся рядом с ним.

      Солдат, рукой костыль сжимая твёрдо,

      В молчанье замер, голодом томим.

      Босой парнишка, в порванной одежде,

      Смиренно свою голову склонил,

      Снял шапку старую и с робкою надеждой

      Её для подаянья предложил.

      «Ради Христа, подайте, добры люди», —

      Слезливо детский голос прокричал.

      «Для попрошаек здесь не место будет», —

      В ответ служанки окрик прозвучал.

      И, вторя ей, от зноя изнывая,

      В себе брезгливость силясь побороть,

      Священник, чай из блюдца попивая,

      Пропел уныло: «Вам подаст Господь».

      Немного нищие в молчанье постояли

      И, повернувшись, тихо побрели.

      Позванивали изредка медали,

      Что у солдата были на груди.

      Шумел листвою придорожный тополь,

      Слепой солдат устало ковылял,

      А память воскрешала Севастополь,

      Что восемь лет назад он защищал.

      В который раз картины боевые

      Его терзали, болью ран горя,

      Как он ходил в атаки штыковые

      За Бога, за Россию, за царя.

      Держа рукою за плечо мальчишку,

      Кто вёл слепого, меря свой шажок.

      Он говорил, тому чтоб было слышно:

      «Бог им судья, ты не горюй, дружок…»

      Беспечно солнце из небес светило.

      В трактир ввалилась шумная толпа.

      А в палисаднике, как новое кадило,

      Блестела рожа рыжего попа.