Чтобы что-то вспомнить – надо это пройти. Василий Гурковский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Лакшенко И.П..(Позже в том доме жил Яков Майер). Там сделали нары во всю ширину комнаты, и мы все вповалку там спали. Вечером первого дня, как мы туда вселились, пришел знакомиться сосед, Лакшенко. Принес на закуску несколько небольших соленых арбузов, Мы их поели, а круглые арбузные чашечки-корочки сложили да утра на окне. Рано утром, страшный рев буквально потряс всю нашу группу.

      Все попадали с общих нар, в каком-то необъяснимом страхе. И окна одного в землянке не стало, исчезло куда-то…, И снежок в дыру залетает.

      Оказалось, Иосиф Петрович, утром выпустил погулять на улицу корову и годовалую телку. Одно из окон, как раз там, где лежали арбузные корки, было без стекла, просто забито тонкой черной кровельной бумагой – толью. И было то окно почти рядом с землей, землянка низкая, вросла в землю. Телка унюхала лакомство, те арбузные корки, прорвала толь, просунула в окно половину головы и жует себе.

      Голова спящего на нарах крайнего мужика, всего-то в полуметре от окна. Когда мужик услышал какие-то чавканья рядом с лицом своим, открыл глаза и увидел, что черт с маленькими рожками (так ему с похмелья показалось), подбирается к его голове…,он в ужасе вскочил, заорал нечеловеческим голосом и, естественно, напугал телку. Та, с перепугу, дернула головой, зацепила рогом за раму и убежала с окном на шее.

      Мы в том заезжем доме жили недолго, но о том времени, можно было бы очень много чего написать. Просто добавлю, что привыкшие к музыке нашего случайного попутчика, Василия, наши земляки, заявили, что им скучно, пустили по кругу шапку, собрали 400 рублей, купили в сельском магзине, отличную шуйскую гармонь, принесли её домой, вручили мне и сказали: «Вот тебя Василек, гармонь и у тебя есть ровно месяц, чтобы научиться на ней играть. А то нам очень скучно!». Так я стал гармонистом, а потом и баянистом, на всю жизнь.

      И еще добавлю – из тех десяти приехавших в тот год, «молдаван», в первый же год осталось только четверо: единственный в нашей группе молдаванин, Иван Чунту, работал в колхозе «Новый путь», бригадиром тракторной бригады, еще один из нашей группы, Любицкий Эдуард Данилович, очень толковый, знающий и трудолюбивый был человек, женился на моей немецкой «матери», Франческе Штиль и уехал в Джамбульскую область, я один из всех их, прожил в Ащелисае 22 года, а вот мой отец, Гурковский Андрей Гаврилович, проработавший на ащелисайской земле, четыре года, достоин, чтобы о нем сказать несколько слов. И вовсе не потому, что он мой отец.

      Он был и кузнецом, и особенно, комбайнером высочайшего класса. По работе, поверь мне читатель, я не осрамлю свою седую голову, – ему не было равных, ни в Ащелисае, ни во всем, родном ему и мне, Слободзейском районе. Но три войны, шесть ранений и контузий, плюс вспыльчивый характер, всегда ему мешали, всю жизнь и везде.

      В 1956 году он работал на сцепе двух комбайнов от МТС, в колхозе им. «Розы Люксембург». Каждую неделю, областная газета, «Актюбинская правда», давала о нем материалы под рубрикой «Герои жатвы». Всю уборку он шел впереди всех по области СКАЧАТЬ