– Я смотрю, ваш театр квартирует в довольно старом помещении.
Администраторша выпускала дым и старалась ни на кого не смотреть. Ей явно было не до дурацких вопросов.
– Что?
– Я говорю, что здание у вашего театра очень уж старое.
– Да… Наверное… Старое… Не знаю…
– И паркет тут не меняли, похоже, лет двести.
– Паркет?
– Ну да… Паркет… Не меняли…
Он еще раз улыбнулся и даже топнул ногой, чтобы показать, что имеет в виду. Но администраторша все равно выглядела так, будто сейчас заплачет.
– Я не знаю. Это здание выделили нашему театру восемь лет назад. А что тут было до нас, я не в курсе. По крайней мере, мы паркет не меняли, это точно. Насколько я знаю, до революции это был чей-то особняк, а после революции тут квартировали какие-то конторы. Вы считаете, это важно?
– Нет, что вы. Я, в общем-то, просто проявляю любопытство.
– На фасаде от прежних владельцев сохранился фамильный герб. Не обратили внимания? Прямо над входом. Пузатый мужчина, два скрещенных клинка и латинская надпись. Если вам интересно, можете сходить посмотреть. Пойдете? Я могу показать вам, где выход.
Она смотрела на Стогова почти с ненавистью, но за время работы в милиции Стогов успел привыкнуть к таким взглядам. Ей было непонятно, почему этот странно выглядящий для милиционера человек, вместо того чтобы заниматься поисками, лезет к ней с такими необычными вопросами.
Стогов перестал улыбаться и сделал шаг в сторону.
– Не пойду. Там дождь и холодно.
– Да? А то я могла бы показать вам дорогу. И вообще, провести экскурсию по театру.
Она развернулась и вышла из комнаты. Стогов достал из кармана еще одну сигарету и снова закурил. Выходить из здания и смотреть на герб прежних владельцев ему действительно не хотелось. Хотя если бы он вышел, возможно, вся эта история оказалась бы чуточку короче, чем она получилась на самом деле.
Главный режиссер театра подъехал только часа через полтора. К этому времени осмотр места происшествия был окончен, рапорт составлен, понятые подписали все положенные бумаги.
Режиссер оказался таким же невысоким, как и все прочие сотрудники лилипутского театра. Зато у него был хороший пиджак, ботинки из хорошего магазина и, насколько мог судить капитан Осипов, довольно дорогой зубной протез. Хотя с другой стороны, зубы вполне могли быть и своими собственными. По внешнему виду было невозможно догадаться, сколько на самом деле мужчине лет. Маленький рост, детские черты лица – Осипову постоянно казалось, что он находится не среди взрослых людей, а в детском саду.
Администраторша представила коллегу майору:
– Это режиссер нашего театра. Вы хотели с ним поговорить.
– Да, хотел. СКАЧАТЬ