Та еще злючка. Мария Зайцева

Чтение книги онлайн.

      Так что вот такой у нас замкнутый круг получается.

      Я – вся в работе, детях и уроках.

      Натик – вся в отчетах, сверках и переписках. И да, еще теперь в мечтаниях о большой и светлой любви, как выясняется.

      И обязательно с брюнетом с хищным изгибом… Ну, чего-нибудь. Главное, чтоб с хищным. И с изгибом.

      Я беру с племяшки честное слово, что она заглянет хотя бы в один обучающий тренинг, и выхожу.

      На улице уже темно, октябрь радует холодными ночами.

      У меня завтра шесть уроков, а потом кружок. И вечером родительское собрание. Сначала – общешкольное, а потом уже и классное.

      И мне ужасно, просто ужасно не хочется его проводить. Потому что класс мне достался веселый, новый. Восьмой «Г». У них классный руководитель уволилась прямо перед началом учебного года.

      Я вспоминаю глаза завуча, когда она с безумным лицом примчалась к ничего не подозревающей мне в кабинет и силой всучила этот роскошный подарок.

      Это было прямо перед педагогическим собранием, я только вышла с отпуска и была еще немного расслаблена. Не успела собраться и отразить удар, короче говоря.

      Вот и получила проблемы.

      Нет, так-то они – чудные дети. На моих уроках – лапочки. А вот на других… Охохо…

      Я быстро иду по темной улице в сторону остановки, прикидывая по привычке миллион дел одновременно, которые мне необходимо будет сделать завтра, и задумываюсь настолько, что влетаю во что-то темное, какую-то железяку, большую и странную, растопырившуюся на тротуаре.

      – Ох, мамочки!

      Не удержавшись на ногах, я лечу вперед, прямо в черную осеннюю листву, и встаю возле железяки на четвереньки.

      – Не так сказала, тетя! – веселый голос надо мной заставил замереть в нелепой позе, – надо «Чйорт побъерри».

      Не успеваю придумать, что ответить остроумному комментатору, и чувствую, как меня хватают за талию и резко поднимают вверх, извлекая из грязи.

      Взвизгиваю, когда, словно куклу, вертят, разворачивают, твердо устанавливая на асфальте.

      Пытаюсь вырваться, но не могу. Крепко держит.

      В голове в этот момент неуместно проносится: «Если у него черные волосы и хищный изгиб сексуальных губ…»

      И сразу же пробивает на смех. Нет, не на смех. На дикий ржач, как сказали бы мои чудесные ученики.

      Я какое-то время держусь, бессмысленно уставившись в широкую (о черт, широкую, крепкую, мускулистую… Какие там еще эпитеты были в этом романе?) грудь мужчины, но потом, после истерических мыслей о красочных определениях слова «грудь», все же не выдерживаю.

      И смеюсь.

      А, нет.

      Ржу.

      До слез. До истерики.

      – Да ё-моё…

      Мужчина начинает осторожно ощупывать меня, я снова дергаюсь, не переставая смеяться, но потом понимаю, что это не приставания. Он просто проверяет, не ударилась ли я, все ли конечности на месте. Наверно, для него СКАЧАТЬ