Капитан и Ледокол. Станислав Гольдфарб

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Госпара не любил солнечный свет. Длинные, тяжелые шторы с бахромой свисали с трехметрового потолка и, кажется, уже привыкли, что солнце заглядывает сюда только в отсутствие хозяина. Стол! Это не просто столешница с письменными принадлежностями, по размерам она приближалась к какой-нибудь спасательной лодке. Казалось, вот еще мгновение, и она поплывет, подбирая попавших в бедствие пассажиров. Стол действительно был огромен, массивен и в то же время удивительно вписан в этот кабинет. Скорее всего, раньше он был под каким-нибудь важным чиновником, на нем лежало множество бумаг.

      Начальник Госпара бумаг терпеть не мог – от них у него случалась аллергия. И потому на этом старорежимном столе с зеленым сукном кроме чернильного прибора из потускневшей от времени бронзы стояли подставка для ручек, стакан с красиво отточенными карандашами, валик для промокания чернил, нож для разрезания бумаг, карандашная точилка. Графин с водой и пара граненых стаканов из обычного стекла. С краю у новомодной лампы «ГосЭлектроТрест» отвоевал особое место монументальный черный телефонный аппарат с кучей белых кнопок-переключателей, круглым циферблатом посредине, массивной трубкой… Все эти причандалы должны были свидетельствовать, что вы в кабинете крупного начальника.

      Даже пепельница из хрусталя, массивная, тяжелая, с замысловатой глубокой фигурной выемкой – и та должна была указывать на то, что хозяин этого кабинета занимает высокую должность. Пепельница всегда была абсолютно чистой – начальник Госпара сам не курил и другим в своем присутствии не позволял.

      Русин внешне никак не тянул на начальника. Был он худощав, небольшого роста, так что и не поймешь, то ли он возвышался над письменным столом, то ли стол над ним. Выбился к должности из старых спецов и, следовательно, был далеко не молод. Френч, фуражка должны были бы добавить суровости и властности, но они странным образом работали на образ совсем наоборот: превращали Русина в интеллигентского спеца старого разлива. К тому же он правильно говорил и делал ударения в словах как положено (а как еще должен был говорить выпускник Промышленного училища?). Господи, он и ругаться-то как следует не умел. Но это было и необязательно.

      Капитан живо представил на себе его колючий взгляд из-под клочков бровей, лицо, полное недоумения и гнева, – под конец зимней навигации, накануне нового года сотворить такое! Отрывистым голосом начальник пароходства скажет: «Крайняя беда приключилась, Капитан! И ты принес ее ко мне на стол, в телефонную трубку, в газеты…» Безнадежно махнет рукой, потому что и правда заменить Ледокол нечем. Придется молча слушать, глотать горькие обвинения, потому что объяснить, как такое могло произойти, он не мог, не знал, не понимал. А без обвинений никак не обойтись, без них сейчас нельзя. Ну никак невозможно без них, потому что все устроено до обидного просто: тебя обвинили, поругали, погрозили – ты «исправил», дело двинулось. И так до победного конца, когда или обвинения заканчиваются и становятся абсурдными, или когда двигаться дальше просто некуда! Бог его знает, как так случилось, что СКАЧАТЬ