– Мамочка, почему правительство одинаково одето? И у них глупые шапки. В них же холодно – уши мерзнут.
Николетта моментально отвесила мне оплеуху и заорала, повернув голову в сторону кабинета отца:
– Вот оно, твое воспитание, Павел! Из-за Вавы нас в Сибирь сошлют, будешь свои книги тамошним медведям вслух читать. Иван! Советское правительство не может выглядеть глупо. Ты хочешь бегать писать во двор и там же каждый день мыться из лейки?
Я был мальчиком с живым воображением, поэтому сразу представил, как выхожу из подъезда дома, расположенного в самом центре Москвы, на оживленную улицу, устраиваюсь около дерева, потом раздеваюсь, беру лейку… Ясное дело, я перепугался и прошептал:
– Нет.
– Вот еще раз сболтнешь чушь про самых лучших, справедливых, умных, красиво одетых вождей СССР – и лишишь семью теплого туалета, горячей воды и много чего другого! – пригрозила маменька.
Я потом лет до тринадцати боялся, что к нам придет хмурый сантехник, отвинтит и унесет унитаз, выломает ванну… Одним словом, я тогда по одежде и машине человека мог составить мнение о его положении в обществе. А теперь такой субъект, вполне вероятно, беден, как заяц в поле, просто он набрал кредитов.
– Обалдеть! – продолжала изумляться Оля. – У Ирки обеспеченный брат!
– Назовите, пожалуйста, имя врача, который лечил Вилкину, – попросил я.
– Не знаю его, – ответила Светлова.
Я попытался хоть что-то выяснить:
– Это мужчина или женщина?
Ольга пожала плечами.
Но покойная Элеонора научила меня не пасовать перед первой трудностью.
– Какую поликлинику посещала Ира?
– Московскую.
Вот здорово! А я‑то думал, что Вилкина пару раз в месяц летала в Нью-Йорк.
– Адрес учреждения подскажите.
– Никогда его не слышала, – покачала головой моя собеседница. – Ирка ничего про лечение не говорила. Вообще. Я пыталась спросить, а она разозлилась: «Отстань, без тебя плохо». Вилкина такая, любит из всего тайну делать. Меня вечно расспрашивала, прямо в печень лезла, и о парнях, и о работе, а о себе – молчок. Про болячку сообщила, а о лечении нет. Жаловалась пару раз, что ей от таблеток плохо, и только.
– Ира принимала лекарства? – уцепился я за крохотную ниточку.
– Ну, конечно, – сказала Светлова. – Все, кого лечат, пилюли глотают, но я ни разу упаковку не видела.
Я решил не предаваться унынию. Что за хворь подцепила Вилкина, Ольга сказать не может, где и кто лечил Ирину, тоже не знает. Очень странно, что в комнате умершей не нашлось никаких медикаментов, кроме пустых блистеров из-под средства от гипертонии. Но, может, этот факт работает на мою версию? СКАЧАТЬ