Неодинокий Попсуев. В. М. Ломов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ была небольшая комната, одна к другой семь кроватей, тумбочки, стол в углу, на нем электрическая плитка.

      – Тут нас было двенадцать человек.

      – Не понял, Иван Михайлович. Кроватей-то семь.

      – А чего тут понимать? На двоих одна кровать, спали по сменам. Пока один на смене, другой отсыпается. Седьмая – для больных и командированных.

      – А чего потолка не видать?

      – Высоко потому что, одиннадцать метров. С нас квартплату поначалу не за квадратные метры, а за кубические брали. Потом разобрались. А вот эти красавцы – зэки. Они на самых тяжелых работах были.

      – И что, вот так вместе, не раздельно?

      – Тогда в школе мальчики и девочки учились раздельно, а с зэками нет, вместе. Да они нас и не напрягали шибко. Их словно и не было. Двери мы не запирали. Фортки настежь. Воровства не было. Да и чего воровать? Чайник, если у кого, это как ГАЗ М-20 «Победа». А из них треть были рецидивисты.

      – И долго жили так?

      – Да не очень. С полгода, а потом на поселке дома стали сдавать, семейным комнаты выделять. Там же расселяли и одиноких, человек по пять.

      – В основном молодые все, – Попсуев вглядывался в лица, стараясь угадать в них сегодняшних стариков, – вот тут вообще дети. Только чересчур серьезные.

      – Молодым везде у нас дорога. – Чуприна закрыл глаза и очень ярко вспомнил заводскую площадку сорок девятого года, «зону». Она была как огромная незаживающая рана, с многочисленными растворобетонными узлами, где день и ночь кипела работа, и как черви копошился подлый люд. Станки под открытым небом. Стены без крыш, зияющие оконные проемы. Снег на оборудовании, вода. Нескончаемый холод, пронизывающий до костей… – Стариков-то и не было тогда, не успели еще состариться. Рабочим шестнадцать лет, мастерам двадцать, начальникам тридцать, ну а конторским под сорок лет, фронтовики. А вот глянь-ка на чумазеньких.

      – Шахтеры?

      – Мы после смены. Это не уголь и не грязь, снег такой. От сажи всё черное было, вон там паровоз стоял, отапливал корпус. А вот я – начальник смены, с усами, Полину охмурял, устанавливаю забор-«колючку» по периметру завода.

      На фотографии Чуприна кувалдой загонял кол в землю. На следующей фотографии Попсуев с удивлением увидел намалеванных на стене голых женщин, мастерски прорисованные мужские и женские гениталии, отборную матерщину, забористые стишки.

      – А, это наша Третьяковка, – с усмешкой сказал Чуприна. – Попадались просто асы. Зэки всякие сидели. Но по пятьдесят восьмой ни одного, все уголовники. С нынешними не сравнить. Вежливые, предупредительные, просто нянечки из садика. Когда стали монтировать оборудование, первыми стахановцами были они. Монтаж, кровь из носу, выполняли на сто пятьдесят один процент – за это им сокращали срок. А мы в качестве кураторов проверяли их работу и просчитывали процент выработки. С чехом я тогда и сошелся. Пршимысл звали, не выговоришь. Каюсь, разок-другой завысил, но процентов на пять. Колбасу иногда носил ему, водку. Пару раз задерживали, объявляли СКАЧАТЬ