команду вода, и электричество погасло. Предоставляю вам судить, господа судьи, об этой минуте ужаса, заставившего всех затаить на секунду дыхание. О ней едва ли могут дать нам хотя бы приблизительное понятие все декоративные успехи сценического воспроизведения сказочного момента из оперы «Руслан и Людмила». Что же делал, где находился в эту минуту Криун? Катастрофа застала его на капитанском мостике, том самом мостике, в который врезался и нес его до половины бушприт парохода «Колумбия». Он нашелся еще крикнуть помощнику Матвееву: «берегитесь!», раздался удар, мостик дрогнул, в щепки разбил его правую сторону, но капитан остался на левой, и не далее как через секунду мы слышим уже его первую команду: «стоп машина!». Распоряжение это, устранившее возможность взрыва котлов, было отдано каким-то благодетельным инстинктом, и это доказывает, что на разрушенной наполовину площадке бодрствовало еще чье-то присутствие духа, чего в эту первую минуту могло и не быть. Где же растерянность в этот первый, самый страшный и роковой момент? В это время, сцепившись, как два врага, «Колумбия» и «Владимир» еще не выпускали друг друга и продолжали катиться по инерции в какой-то общей бесформенной свалке. Раньше чем отделиться «Колумбии» от «Владимира,» прошло значительное время, минут 5–6, не менее. Некоторым пассажирам, даже с детьми и багажом, удалось перебраться на борт соседнего парохода. Что мог предпринять Криун в эти первые секунды, пока еще «Колумбия» терлась о его пароход и, отступая, на своем пути сносила все, что оставалось на правом борту: шлюпки, трап, даже шлюп-балки, вырывая их с корнем. Разумеется, ни об осмотре, ни о заделке пробоины тогда не могло быть еще и речи, так как повреждения еще не были кончены; удары, хотя и более слабые, продолжали еще наноситься. «Задержите пароход!» – крикнул он в эту минуту, оставаясь все еще на своей вышке, откуда было видно ясно, что «Колумбия» пятится и сейчас отойдет прочь. По этой команде на «Колумбию» перескочили Матвеев и кое-кто из матросов, в числе других Собченко и Жиганюк. Было ли законно, было ли целесообразно подобное распоряжение, носило ли оно на себе характер полицейской меры или это был естественный призыв на помощь со стороны погибающего? Судите, как хотите, для дела это безразлично. Видя ясно, куда пришелся удар, Криун не мог не сообразить, что повреждения «Колумбии» по сравнению с повреждениями «Владимира» будут ничтожны и во всяком случае не опасны. Распоряжение, стало быть, было целесообразно. Результаты, как увидим ниже, не по его уже вине оказались сравнительно ничтожными. Однако все же спаслось несколько десятков людей благодаря тому, что на итальянский пароход перескочили Матвеев и в особенности Собченко и Жиганюк, без энергичного вмешательства которых, быть может, ни одна итальянская шлюпка к «Владимиру» не подошла бы. Начавшееся на «Колумбии» ради собственного спасения от воображаемой опасности спускание шлюпок, как доказало это судебное следствие, тотчас же замерло, как только команда «Колумбии» уверилась в своей безопасности.
СКАЧАТЬ
