Полночные хроники. Взор теней. Бьянка Иосивони

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ называет. Но медсестра очень милая, настоящее солнышко, поэтому я не хотел ее поправлять. Да и что тут скажешь?

      «Извини, меня зовут по-другому, но я не знаю, как именно».

      Да, точно.

      Я не помнил свое прошлое, людей, которых любил или ненавидел, вещи, многое для меня значившие, но знал кое-что другое. Например, как работает телевизор. Еще я знал, что лежу в больнице, что умею читать и писать – последнее не просто вызвало у меня облегчение, но даже воодушевило меня. Мне не хватало информации – кто этот тип из новостей, как обстоят дела с чемпионатом Европы по футболу.

      Пока на моей больничной карте было написано Йон Доу. Видимо, этим именем называют пациентов, личность которых установить не удалось. Так мне сказала Сэнди, пока проверяла мои данные и измеряла мне давление, когда я пришел в себя в первый раз. Я решил примириться с этим Йоном Доу… или с Джоном Сноу. Без разницы. Мою идентичность словно смыли: прошло уже два дня, но я так ничего и не вспомнил.

      Почему-то я ждал, что в палату придет полицейский и задаст мне несколько вопросов, но до сих пор сюда заглянул только красивый худощавый блондин в очках, представившийся Вестоном, и еще доктор Фаулер.

      Кажется, никто по мне не скучал.

      Взяв с тумбочки пластиковый стаканчик с желе, я случайно смахнул на матрас блокнот и ручку. Сэнди принесла их вчера в надежде, что я нарисую или напишу что-нибудь и это поможет мне вернуть себе память. Пока в блокноте красовались корявые человечки, два-три цветочка и круг с крестом внутри. Это правда оживляет воспоминания? Значит, у меня память четырехлетки.

      Я ел зеленое желе пластиковой ложкой и наблюдал за Сэнди, которая передвигала ширму. За два дня в палате ничего не изменилось. Она не стала больше, соседняя койка по-прежнему пустовала. В шкафу тоже ничего нет, автоматические жалюзи на единственном окне опущены. Вчера я попробовал их приподнять, чтобы хоть одним глазком посмотреть на улицу. Очень зря. Завыла сигнализация, примчались Сэнди с доктором и загнали меня обратно в кровать. Так что я лучше буду пялиться в телевизор или спать. Спать очень здорово. Сны не снятся, и это тоже расслабляет.

      – Как у тебя дела? – спросила Сэнди, закатывая мне рукав, чтобы измерить давление.

      Как-то непривычно видеть свою руку такой худой. В моем сознании словно хранился другой образ. Но какой?

      – Ховофо, – прошепелявил я с пластиковой ложкой во рту и потянулся за пультом, чтобы отключить звук на телевизоре, по которому шел какой-то боевик. Затем зачерпнул еще желе. – Ничего не вспомнил. Наверное, я самый безмятежный и беззаботный человек на свете.

      – Правильный настрой! – улыбнулась Сэнди, записывая данные. Она всегда измеряла давление в это время.

      Прошло два дня с момента, как я очнулся. Я не помнил своего имени, своего прошлого, зато твердо знал, что питаю слабость к желе. И к шоколаду. И к чипсам. Рисовые хлебцы не жалую и ем только с кофе. Пустой чай на вкус как моча, а молоко… Фу! Просто мерзость. Серьезно, кто по доброй воле пьет эту дрянь…

      Раздался СКАЧАТЬ