Да, прощения им было за что просить. Прежде чем начинать разговор, Ретену стоило вспомнить, что сын метис был и у Эрселин. А лишилась она его и по их вине тоже.
– Да уж, папенька, – неловкую паузу нарушил Пепел. – Пришло, похоже, и твое время рессе голову принести.
– А ты?.. – удивился Ретен. – Уже?
– Уже, – кивнул тот. – Приносил. Ресса отказалась ее взять. Я прощен.
Но сделать хоть что-то Ретен не успел, вмешалась сама Эрс:
– Эрдари, я тебе сказала тогда, что должна не прощать, а благодарить. Но сделать это пока не готова.
Пепел еще раз кивнул, теперь молча, но глаз не опуская.
– Сейчас готова. – Эрс взгляда тоже не отвела. – Благодарю.
А потом развернулась к Ретенауи.
– И вас благодарю, сиятельный ресс, – формула обращения была подчеркнуто традиционной, ресса явно не хотела, чтобы в этом вопросе остались хоть какие-то неясности. – Когда убивали измененного, моего сына уже не было. Спасибо, что вы прекратили… это.
Ретен медленно кивнул, принимая ее благодарность, потому что знал: Эрселин не лукавила. Точно знал: соврать ему было невозможно. Тот самый дар, который тщательно скрывал он сам. Но на минуту в палате повисла гулкая тишина, за которую в памяти не умевшего забывать Дари разом пронеслись события той страшной ночи. Когда измененный сначала сорвался, залив кровью контору поверенных, а потом уже сам Пепел разворотил ему спину, вогнав в нее полную револьверную обойму.
В тот момент Эрдари не знал, чей это сын. А если бы и знал – оно бы ничего не изменило. Потому что Эрс права: измененные – это уже не люди, уже не чьи-то дети. Твари. Сотворенные из рессов с одной-единственной целью – слепо подчиняться и убивать по первому слову. Страшно убивать. Так, что кровь в жилах от ужаса стыла. Отрывая головы голыми руками. Пепел видел. Сам.
Но больше их делать не будут. Ретен с помощью Дари об этом позаботился. Все бумаги уничтожены. Все. Так что благодарность ресс сейчас принимал с полным на то правом. Вот только Эрселин…
Тишина в палате с каждой секундой становилась все звонче. Было ощущение, что сейчас лопнет какая-то до предела натянутая струна и станет совсем плохо. Но как это прекратить, Пепел не понимал: шуточки тут явно не годились.
И все-таки обошлось. Повезло. Сначала вроде бы без причины насторожился Валент. Выпустил из рук пальцы Эрс и начал вставать. А потом дверь в палату без стука открылась, и на пороге показался слегка запыхавшийся санитар.
– Ресс Ретенауи? Простите, еле вас нашел. Пойдемте скорее, там господин Пимаш очнулся. И очень хочет с вами говорить.
– Да, конечно. – Ретен тоже поднялся.
– И я иду, – подошел к нему насторожившийся Штопор. Пепел чуть не воочию увидел, как ищейка внутри декана сделала стойку.
Возражать СКАЧАТЬ