Риббентроп. Дипломат от фюрера. Василий Молодяков

Чтение книги онлайн.

      По приближении к английскому побережью на корабле стало потише. Вскоре показался английский торпедный катер, и на борт поднялись матросы с примкнутыми к винтовкам штыками. Мы в каютах с напряжением ожидали, что же произойдет дальше, но пароход продолжал двигаться. Когда же мы заметили, что он изменил свой курс и направляется к английскому берегу, веселое настроение как рукой сняло. […] На следующий день на борт взошел офицер британского “Интеллидженс дипартмент” и через капитана-голландца объявил, что все немцы будут высажены на берег и интернированы.

      Теперь каждый должен был выкручиваться в одиночку. Я прежде всего вышел на рекогносцировку на палубу и, как нарочно, наткнулся на этого офицера. У нас завязался разговор. Тогда я еще говорил по-английски довольно правильно [похвальная скромность: Риббентроп всегда хорошо владел этим языком. – В. М.], а он принадлежал к числу тех многочисленных англичан, которые испытывали определенную симпатию к иностранцу, говорящему на их языке. Слово за слово, и когда я сказал, что еду из Канады, выяснилось что кэптэн прежде был адъютантом генерал-губернатора герцога Коннотского и у него есть в Оттаве много знакомых, именно тех, с которыми я недавно расстался. Теперь мне было легче признаться: да, я немец, визы у меня нет, но мне надо во что бы то ни стало вернуться в Германию. О том, что я, несмотря на свою негодность к военной службе, хочу стать солдатом, я благоразумно умолчал, иначе он бы не решился помочь мне. А так мы договорились, что я могу остаться на борту; и он поставил в моих бумагах штамп “Passed by Military Authorities” [ «Пропущен военными властями». – В. М.].

      Но самое тяжкое испытание еще предстояло. Когда все мои немецкие друзья покинули пароход[7], было объявлено, что на берег следует высадить и всех остальных пассажиров – врачей и граждан нейтральных стран. Мне стало ясно: лишь только я окажусь в Фалмуте, оттуда по телеграфу запросят Канаду, где я известен как немец, и меня задержат. […] Если я хотел плыть на “Потсдаме” дальше, надо было действовать немедленно. Всех нас, оставшихся пассажиров, собрали в кают-компании под охраной известного своим дружественным отношением к немцам стюарда. Я сунул ему в руку несколько золотых монет, попросив разрешения отправиться в угольный бункер к моему другу. Стюард выбрал подходящий момент и доставил меня вниз, где мне удалось спрятаться в довольно малоприятном месте за горой угля. Здесь я и оставался, пока “Потсдам” не вошел в устье Шельды; я пробрался в свою каюту, чтобы быстренько умыться. Неожиданно для себя я нашел там свои вещи совершенно нетронутыми. Узнал я и о том, что в поисках меня, исчезнувшего пассажира, пароход был подвергнут обыску. Когда потом мы ехали поездом через всю Голландию, мне пришлось пережить еще одну, последнюю неожиданность в этом богатом необычайными событиями возвращении на родину: появившийся в моей каюте стюард, тот самый, который отправил меня в угольный бункер, оказался немецким офицером и вернул мне мои золотые монеты»²⁴.

      Эту СКАЧАТЬ