чертах, не развивая далее нашу аргументацию. Сохранившиеся древние ряды были созданы для одноименной церкви, которую возвели в Московском Кремле в последней четверти XIV в. Они располагались в тяблах с «заворотом» крайних икон на северную и южную стены. Эти два чина выполнили Феофан Грек, Прохор с Городца и Андрей Рублев; не обязательно, что точно в 1405 г., но близко к этой дате. Иконы, созданные их руками, четко распределяются на три группы по стилистическим и технико-технологическим признакам. Деисус – девять икон – выполнен знаменитым византийским художником (или его основная часть), левая половина «праздников» – Андреем, а правая Прохором. То, что иконы деисусного чина, как правило, исполняли ведущие художники артели, подтверждается распределением работ и в других иконостасах «рублевского» времени. В 1416 г. собор был перестроен, его размеры увеличились{35}. Современным исследователям посчастливилось, в том смысле, что вновь созданный на его месте храм 1484–1489 гг. повторил формы и размеры предыдущего здания 1416 г.{36}. То есть расстояние между северной и южной стенами интерьера было в этих постройках одинаковым – около 10,8 м. Чтобы закрыть такую длину, старых девяти деисусных и пятнадцати праздничных икон было недостаточно. Вот тогда и появился в Благовещенском соборе новый иконостас, который просуществовал до московского пожара 1547 г. В этом «великом» пожаре действительно сгорело все внутреннее убранство храма, что убедительно доказала Л. А. Щенникова, в том числе «Деисус Андреева письма Рублева», то есть иконостас, который мог быть создан только при жизни Рублева и который был перенесен во вновь созданную церковь 1480-х гг.{37}. По-видимому, перенос рублевских икон в новое здание церкви был событием знаменательным, которое надолго осталось в памяти москвичей. Если бы главным исполнителем благовещенского «Деисуса», который «погоре» в 1547 г., был бы не Андрей, а какой-то другой художник (или артель мастеров), то летописец через полстолетия, вряд ли, ошибочно связал с его именем сгоревшие образа, написанные другими иконописцами.
Сохранившиеся фрагменты росписи Благовещенского храма, созданной в постройке 1416 г., также свидетельствуют об участии великого русского иконописца в его украшении. Все эти данные являются основанием для довольно правдоподобного, на наш взгляд, предположения. Андрей Рублев вторично работал в московском Благовещенском соборе после его перестройки в 1416 г. Именно его иконы видел Феодосий, когда расписывал с «братиею» эту церковь в 1508 г. А вот куда были перенесены дошедшие до нашего времени более древние «праздники» и феофановский «Деисус», которые сохранились во время большого пожара 1547 г., установить довольно сложно. Не претендуя на высокую степень вероятности, попробуем предположить, что иконы Феофана, Прохора и Андрея из первого каменного здания Благовещенского храма могли находиться на территории Кремля, может быть в одном из приделов Успенского собора.
