Тихий Дон. Том 2. Михаил Шолохов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ улыбнулся и, поймав сбоку на себе испуганный, молящий взгляд Натальи, нахмурился, подрожал бровью. Ему стало досадно за свою улыбку.

      – Жаль! Оказывается, не в собаку надо было стрелять…

      Красноармеец бросил окурок под ноги Григорию, подмигнул остальным.

      И опять Григорий почувствовал, как, помимо воли, кривит его губы улыбка, виноватая и просящая, и он покраснел от стыда за свое невольное, не подвластное разуму проявление слабости. «Как нашкодившая собака перед хозяином», – стыдом ожгла его мысль, и на миг выросло перед глазами: такой же улыбкой щерил черные атласные губы убитый белогрудый кобель, когда он, Григорий, хозяин, вольный и в жизни его и в смерти, подходил к нему и кобель, падая на спину, оголял молодые резцы, бил пушистым рыжим хвостом…

      Пантелей Прокофьевич все тем же незнакомым Григорию голосом спросил: может, гости хотят вечерять? Тогда он прикажет хозяйке…

      Ильинична, не дожидаясь согласия, рванулась к печке. Рогач в руках ее дрожал, и она никак не могла поднять чугун со щами. Опустив глаза, Дарья собрала на стол. Красноармейцы рассаживались, не крестясь. Старик наблюдал за ними со страхом и скрытым отвращением. Наконец не выдержал, спросил:

      – Богу, значит, не молитесь?

      Только тут подобие улыбки скользнуло по губам Александра. Под дружный хохот остальных он ответил:

      – И тебе бы, отец, не советовал! Мы своих богов давно отправили… – Запнулся, стиснул брови. – Бога нет, а дураки верят, молятся вот этим деревяшкам!

      – Так, так… Ученые люди – они, конечно, достигли, – испуганно согласился Пантелей Прокофьевич.

      Против каждого Дарья положила по ложке, но Александр отодвинул свою, попросил:

      – Может быть, есть не деревянная? Недостает еще заразы набраться! Разве это ложка? Огрызок!

      Дарья пыхнула порохом:

      – Свою надо иметь, ежли чужими требуете.

      – Но, ты помолчи, молодка! Нет ложки? Тогда дай чистое полотенце, вытру эту.

      Ильинична поставила в миске щи, он и ее попросил:

      – Откушай сама сначала, мамаша.

      – Чего мне их кушать? Может, пересоленные? – испугалась старуха.

      – Ты откушай, откушай! Не подсыпала ли ты гостям порошка какого…

      – Зачерпни! Ну? – строго приказал Пантелей Прокофьевич и сжал губы. После этого он принес из бокоуши сапожный инструмент, подвинул к окну ольховый обрубок, служивший ему стулом, приладил в пузырьке жирник и сел со старым сапогом в обнимку. В разговор больше не вступал.

      Петро не показывался из горницы. Там же сидела с детьми и Наталья. Дуняшка вязала чулок, прижавшись к печке, но после того как один из красноармейцев назвал ее «барышней» и пригласил поужинать, она ушла. Разговор умолк. Поужинав, красноармейцы закурили.

      – У вас можно курить? – спросил рыжебровый.

      – Своих трубокуров полно, – неохотно сказала Ильинична.

      Григорий отказался от предложенной ему СКАЧАТЬ