Объезжайте на дорогах сбитых кошек и собак. Георгий Вайнер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в сердце льдистую кислоту страха. Но мне обманывать его тоже никакого смысла не было.

      – К сожалению, Степанов, дела обстоят не так розово, – сказал я. – К осужденным за умышленное убийство условно-досрочное освобождение не применяется…

      Он яростно вперился в меня, и в глазах его бушевала буря – смятение, надежда, злость, растерянность. У нас случаются такие бури в сентябре: одновременно хлещет ливень, в дырищи черных туч прорываются пылающие столбы солнечного света, небосвод над головой улегся на огромную радугу, а с окоема поднимается отливающая свинцом снежная пелена… Нет, непростой паренек этот Степанов. Глядя сейчас на него, я мог себе легко представить, как он, разъярившись, прыгает за руль своей старой «победы» и с ревом разгоняет ее, направляя на толпу.

      – И что, выходит, трубить мне от звонка до звонка? – потерянно спросил он. – С раскаянием и чистосердечным признанием? Так, что ли, выходит, по-вашему?

      – Это, Степанов, не по-моему, а по закону. Я понимаю, что вы сейчас чувствуете…

      – «Я понима-аю»!.. – передразнил он меня. – Все вы тут понимаете!..

      Не обращая внимания на его нахальство, я сказал:

      – А тут особого понимания не требуется. Не надо быть курицей, говорят французы, чтобы представить, как она чувствует себя в кастрюле.

      – Дураки ваши французы! – заявил Степанов с большой проникновенностью.

      Я помолчал немного и сказал без нажима:

      – И все-таки я бы хотел напомнить этой страдающей курице, что как раз сегодня поминки по человеку, которого эта курица склевала. Это может облегчить курице ее боль и обиду.

      – Да бросьте, гражданин следователь! Не ремонтируйте мне мозги! – сказал, как сплюнул через губу, Степанов, и на лице его после разразившейся бури не осталось ни малейших следов раскаяния и скорби.

      – Хорошо, – охотно согласился я. – У меня к вам один вопрос по существу. В первом объяснении, которое вы написали ночью в милиции… Помните?..

      Я достал из папки голубой бланк милицейского протокола и показал ему.

      – Вы помните, что вы писали в объяснении?

      – Ну помню… Смутно, конечно… – настороженно ответил Степанов, явно ожидая от меня какого-то подвоха.

      – Вот вы здесь изложили случившееся на площадке для отдыха несколько иначе, чем другие участники происшествия… Да и сами вы потом по-другому заговорили…

      – А чего по-другому? – спросил он, а сам положил ногу на ногу, и по непрерывно раскачивающемуся носку тяжелого тюремного ботинка было видно, что он сильно нервничает.

      – Ну вот здесь, вот в этом объяснении вы собственноручно написали, что затормозили, увидев, как несколько человек кого-то бьют, а присмотревшись, узнали в избитом Алексея Плахотина, шофера с вашей автобазы. Вы вступились за него, и тогда все остальные накинулись на вас и вы, испугавшись, решили бежать с места драки на машине, но они вас не пропускали, и вы ударили бампером и облицовкой двоих нападавших… Вы это писали?

      – Наверное, СКАЧАТЬ