Громко спускаясь по ступенькам, он заставил себя остановиться перед выходом, глядя на свое отражение в зеркале. Что выражает его лицо? Это радость победителя, предвкушение открытия? Предвкушение нового? Отчаянная радость бунтарства? Отражение плыло и менялось, словно он смотрелся в мутную воду. Успокоив дыхание, он вернулся обратно в спальню, расправил складки на пленке, покрывающей кровать, задвинул ящик тумбочки и вышел, положив ключ от двери под коврик. На выходе из дома лицо его вновь приобрело выражение, непроницаемое, как огнестойкий сейф.
Как только он заставил таинственную находку снова включиться, он сразу понял, для чего она нужна. И это было подобно части пазлов, которые он собирает из разрозненных кусочков своей внутренней жизни, спрятанной ото всех. Еще одна деталь, чтобы узнать, что сокрыто внутри Коди.
Голос солиста звучал отрешенно, но при этом попадал в самое сердце, оставаясь там надолго. Как соль покрывает морские камни, образуя на них прочную корку, так и сердце Коди обрастало панцирем всю его жизнь, но пока обнадеживающе светился голубоватый огонек плеера, а он снова и снова переживал новые непонятные чувства и баюкал себя в их колыбели, его сердце пело.
Но нельзя было слушать бесконечно, надо было выныривать. Это была короткая радость, зато она имела долгое послевкусие. Бережно смотав наушники и адаптер, Коди, вновь воровато обернувшись, возвращал свое сокровище в пластиковый пакет и прятал, выдвинув дощечку за ящиками для абонентов. Он вернулся в угол трижды, проверяя, хорошо ли спрятано. Раздернув шторы и зажмурив глаза от перепада яркости освещения, он сверился с часами, висящими на стене.
Часы показывали четверть второго – в самый раз. У него есть еще время, чтобы заняться делами и успеть домой к чаю. Он встал за стойку почтового работника, надел фартук и принялся заполнять бумаги – отчет о тратах за электричество, вывоз мусора и другая рутина. Поставил нужные галочки и прочерки по образцу, прикрепленному на стене.
Как говорил Джей: “Чертовы бумажки держат нас в загоне, словно паршивых овец, но мы оседлаем эту скотину!”. Сам Коди едва ли разбирался во всем этом, просто делал по образцу, а все образцы были составлены ушедшими служащими из жалости к остающимся. И Коди послушно оформлял из месяца в месяц отчеты, которые потом посылал с водителем большой машины. От этого же водителя – он так и не запомнил, как его зовут – он получал приходящую корреспонденцию. В основном это были счета.
Изредка приходили рекламные брошюры, каталоги, которые казались причудливыми СКАЧАТЬ