VHS. Леба Вафельникова

Чтение книги онлайн.

      бумерангами.

      Нет, я совсем не желаю тебе гулко мёрзнуть под белыми сводами,

      принимая на свой счёт всё то, что, уснув в тихий лёд, разлетелось.

      А слетится назад – я вернусь в девять лет, в Подмосковье.

      Воспротивится разве что тело.

      И за домом с другой стороны тень, как средство от горла, окутает гул,

      отлетающий брызгами – в травы – от крыльев томящихся мух,

      сладострастных стрекоз. Их присыпало теми, кто мёртво и кругло заснул;

      разморённому солнцу открыта, как мяч или пух,

      Невесомость их тел; как резиновый мяч, будто пух в золотистой пыльце,

      они будут кружиться куда-то, и цель, и маршрут, и пути точно зная.

      И я тоже всезнающа. Я вдруг всё поняла, шевеля зубочисткой в лице,

      знаю, как и зачем разбудить дождь заранее.

      Но насколько же прост незатейливый этот наш – мягкий и тёплый – секрет;

      под круги век, смеясь, прячу взгляд, как под две древнеримских монеты.

      Не дыши, и услышишь, как самое главное, тихо шурша и вращаясь, идёт по земле.

      А услышишь – и вдруг догадаешься – да – подари мне ракету.

      А камыш не похож на ракету: как жарят на ветке суфле над чуть асимметричным огнём

      (он от этого только милее), точно так же камыш собирают из высохших веток, пирожных «картошка»,

      и непреодолимости их единения. И как только, в камыш превращаясь, пирожного вкус, зелень ветки умрёт,

      всё в обратном пойдёт направлении. Это несложно.

      Чуть прикрыв взгляд округлостью неба,

      я слышу всё разом; в полусне мне мерещатся пух и резиновый розовый мяч.

      Знаешь (не обижайся, ей-богу, что я улыбаюсь), – но если тебя бы и не было,

      я была бы счастливой; всё сущее так бы хотело уметь забывать,

      знаешь, по-настоящему, —

      только вот это возможно в известных нам космосах вряд ли.

      Так что, как бы то ни было, ты остаёшься родным,

      пряно-яблочным сном на весь здесь отведённый мне день;

      на твоём капюшоне не видно ни меха, ни снега – одни бумеранги,

      на которых ты сможешь вернуться всегда в летний вечер за домом, в тягучую тень,

      прикоснувшись к которой, всё сущее – знаешь, как паззл, – составит одно.

      Мои лета – даже когда почему-то чуть дальше ты – дремлют между тобой – неизменно – и тающим льдом.

      bogenslied (арочная песня)

      I

      Я давно поняла, что начало должно быть беззвучным и лёгким.

      Не должно быть – скорее, я так признаюсь себе, всё понимая заранее,

      без глухих лишних слов, так – что даже немного похоже

      на момент, когда можно одеться в весеннюю свежесть ветровки,

      и она будет к месту, как раз по погоде. И люди другие над лужей,

      бесконечно разбившейся в гладь по асфальту, пятнистые столь же,

      сколько листья пятнисты, СКАЧАТЬ