Как мы установили ранее, в придачу к ощущению своей независимости от каких-либо религиозных догматов и морально-этических ограничений человек эпохи Возрождения получал ощущение собственной богооставленности. Вот только по сравнению с античными временами ощущение это имело куда более горький привкус. Дело в том, что древний грек ничего и не ждал от своих богов. У него не было с ними никаких договорных отношений. В конце концов, он даже не был их сыном. Поэтому его ощущение богооставленности было делом, конечно, не очень приятным, но тем не менее понятным и поэтому в принципе принимаемым. А посему каких-то особенных духовно-психологических страданий это положение вещей у древнего грека не вызывало.
Другое дело – человек Возрождения. Он-то ведь уже был единокровным сыном своего Небесного Отца. Венцом творения, созданным по образу и подобию самого Господа. И юридический договор со своим единственным Божеством, с четко прописанными обязанностями сторон, у него, между прочим, тоже был, да еще и дважды подписанный каждым из интересантов этого дела. И по этому договору человек обязывался отказывать себе во множестве приятных вещей, за что получал защиту и помощь при жизни и надежду на вечное блаженство в своем посмертном существовании. И тут вдруг выясняется, что небесная сторона никогда и не собиралась выполнять свои обязательства, по крайней мере в части прижизненной помощи и защиты. Ну и что же лучше может выразить душевные страдания человека того времени, как не крик отчаяния, сорвавшийся с рассеченных, обветренных губ Сына Человеческого, приносимого в жертву за грехи мира:
Или́, Или́! лама́ савахфани́? (Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?)
От шестого же часа тьма была по всей земле, до часа девятого…
Так вот, эту самую тьму богооставленности и отчаяния, которую прежние художники решались лишь символически изображать в виде надвигающейся на Иерусалим грозовой тучи, Микеланджело Мизери да Караваджо и опустил на свои холсты. Бог ушел, и мы брошены на произвол сильных мира сего. Нам остается лишь надежда на то, что Он когда-нибудь всё же выполнит Свое обещание касательно жизни будущего века, да воспоминание о том, что Он когда-то в этом мире все-таки был.
Караваджо. Се Человек. 1605
Еще одним культурным явлением, получившим новую жизнь в том числе благодаря эпохе Возрождения и ставшим великим европейским мировоззренческим столпом именно в эпоху барокко, вне всякого сомнения, нужно признать театр. Для того чтобы представить себе, каких вершин достигло театральное искусство того времени, достаточно простого перечисления драматургов, творивших на рубеже XVI и XVII веков. Да что там перечисления… в принципе, было бы достаточно назвать одного Уильяма Шекспира, СКАЧАТЬ