Истории, написанные при свече. Людмила Вячеславовна Федорова

Чтение книги онлайн.

      Он стоял похудевший, замученный, болезненный, увидев меня, ликующим тоном вскрикнул:

      – Солнце ясное моё, Лизонька, ты ли это, синеглазое чудо моё?!

      У меня слёзы потекли, я бросилась обнимать, целовать его, забыв обо всём на свете! Обо всём, кроме того, что ему сейчас тяжелее некуда, чувства любви, сопереживания накрывали меня с головой…

      Мы, наверное, полчаса целовались, стоя в обнимку, и плакали в три ручья оба. Только потом я уже смогла обыкновенно разговаривать, дала ему в руки этот мешок со всякой едой, стала расспрашивать, как так получилось, как он здесь живёт…

      – Знаешь, Лизонька моя милая, уж больно красиво, благородно говорили декабристы, вот я и встал в их ряды, я думал, что стране пользу принесу, а получилось, что и пользы не принёс, и нас с тобой подставил. Как житьё здесь? Да по-всякому, терпимо, только еда слабоватая и работа очень тяжёлая, больше ни на что не пожалуюсь… – говорил Афанасий – Но зачем же ты поехала за мной в Сибирь? Ты же могла бы остаться дворянкой, выйти замуж второй раз, тебе совсем не много лет…

      А я, прижавшись к груди Афанасия, ответила:

      – Нет, нет, я тебя не брошу, не предам, не нужен мне никто другой…

      Эти слова вырвались сами из глубины сердца.

      Как наше время истекло, обняла я ещё раз любезного супруга, на сумку с едой взглядом показа, прошептав:

      – Там еды полно всякой, кушай, я тебе послезавтра ещё всего принесу…

      Сторожевой забавно закашлял и промямлил:

      – Всё, супруги, на сегодня кончилось свидание ваше, ничего, раз уж дама здесь и получила разрешение видеться с ссыльным мужем, то теперь будете часто встречаться…

      Я направилась к воротам отрога, вышла на улицы Тобольска, дошла быстрым шагом до своего домика, попила чаю, поставила вариться ужин: картошку с кабачками, а сама села за стол и всё думала. У меня в голове мысли разные о том, что случилось с нами, со страной, что дальше будет, как там, в Санкт-Петербурге, отец и сестрёнка, какая доля бедной Агафье досталась…