На третьем этаже у туалета Миша присел на корточки и, оглядевшись, закурил. Густой белесый дым медленно выпускался то из носа, то изо рта, клубясь вокруг. Мише казалось, что сейчас станет ничего не видно.
Тут он услышал какой-то шум. Из кабинета информатики донесся утробный визг Петра Валерьевича. Миша зажался в угол. В следующую секунду стальная дверь слетела с петель, снесла дверь кабинета напротив, выломала оконную раму и упала в проём. Миша обмер. Вдруг из кабинета под потоком крови поползло что-то большое и длинное. Оно взмыло, поднимая алые стоки вверх. Кровавое месиво размазалось по потолку и шмякнулось рядом с Мишей. Он испуганно задёргал ногой. Из-под огромного количества красноты вынырнуло призрачное существо. Кровь стекала по нему, как капля слезы по щеке девственницы. На нём начало проявляться лицо человека, в котором Миша узнал своего одноклассника Вову. Вместо рук и ног у Володи начали отрастать конечности в виде жирных, плоских, полупрозрачных червей. Одной конечностью тварь прикоснулась к Мише. Он вздрогнул от холода, а потом завизжал, почувствовав боль. Червеобразное существо начало соскабливать с него кожу и мясо; оно впитывало в себя плоть, поглощая Мишу, который тяжко визжал, отхаркивая ферментированную кровь, пока, наконец, его рот не успокоился. Последние куски мяса были съедены. Школа наполнилась многозначительной тишиной, нарушаемой лишь капаньем крови с последнего этажа.
Мёртвое затишье пугало и сводило с ума. Потолки на втором и третьем этажах окончательно затопились. Где-то в дремучих коридорах и тёмных углах от неизвестности прятались люди. Та неизвестность, которая несёт смерть, которая всех обоготворит, которую создал Фролов.
Инна посмотрела на поцарапанное стеклышко часов и сказала:
– Уже полвторого.
– И чего из этого? Ты предлагаешь пойти по домам? – ухмыльнулся Коля.
– Да, иди ты, урод!
– Волдырин! Ты даже в такой ужасной ситуации не можешь куда-нибудь убрать свой юмор! Даже в такой обстановке тебе весело!
– Серафима Ольговна…
– Всё! Хватит! Сиди и молчи, пока тебя не спросят, понял?
– Да, Серафима Ольговна.
В живых остались только восьмеро: три девушки, четыре юноши и Серафима Ольговна Стушенко. Представительниц прекрасного пола звали Инна Галдырина, Лена Сардель, Юля Чесничко; ребят – Саша Монгол, Коля Волдырин, Лёша Хорошев и Рома Микшер. Внезапная тишина поразила Стушенко, и она хотела открыть рот, чтобы что-то сказать, но не сделала этого. По разноцветной стене сквозь кровоподтёки пробиралась чья-то тень. Стоял отвратительный запах. Что-то огромное, сильно похожее на гигантскую СКАЧАТЬ