Вне закона. Овидий Горчаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ опасности. Замирает сердце и отвагой ширится грудь. Надо знать, что тебя впереди ждет игра со смертью, надо чувствовать успокоительный холод металла готового к бою оружия, надо верить в свою силу, чтобы испытать это ощущение – сильное и незабываемое. А может быть, надо просто быть партизаном и иметь за плечами всего восемнадцать лет…

      …Всю ночь шел сбор военного имущества. Стук в дверь, в окна, в свете лучин и керосиновых ламп, коптилок, заправленных животным жиром, жмурятся заспанные, испуганные, настороженные лица. Одни радовались первому приходу партизан и давали без сожаления: «Бери, сынок, у меня тоже сын солдатик»; другие были слишком напуганы ночным вторжением, чтобы жаловаться или радоваться нашему приходу. Сельские скопидомы отдавали военное обмундирование, снаряжение, военную посуду скрепя сердце. Иной скупердяй божился, что никакого военного имущества у него нет, бил себя в покрытую комсоставской гимнастеркой грудь. У него же в клети или на чердаке находили и нам ненужные противогазы. Во многих хатах бабы уже успели пошить из плащ-палаток наволочки, простыни и юбки, перешить военную форму на цивильное платье.

      С тайным трепетом брал я в руки то пилотку с темной вмятиной от звездочки, то гимнастерку. Ведь полиняли они, выцвели под дождями и солнцем сорок первого года! Кто носил их прошлым летом? Что видел, что пережил? Где-то он теперь? Где-то воюет и мой отец – красный партизан-чапаевец, комиссар!.. Часто, очень часто видел я дыры в сукне – крохотные пулевые дырки, рваные дыры от осколков. И тогда все становилось ясно. Дыры эти были грубо, но прочно залатаны крестьянской рукой. И делалось невыразимо больно при мысли, что чинили эти дыры порой равнодушные руки…

      Косоглазый хромой мужичок принес туго набитую командирскую полевую сумку и сказал Лешке-атаману:

      – Я, товарищи, с убитых форму не снимал, как некоторые, и сумку эту сберег, хотя старуха моя сжечь ее хотела. Я эту сумку с комиссара убитого снял, за болотом его схоронил, документы в ней, бумаги казенные…

      Лешка-атаман вытряхнул из сумки эти бумаги – рекомендации, анкеты, простреленный партбилет, пачка заявлений: «Прошу считать коммунистом…» и комплект красных партийных билетов, – как боеприпасы, по несчастью не доставленные в последний час умиравшим на передовой бойцам.

      Колька Барашков крепко стиснул руку косоглазому мужичку, а Лешка-атаман разочарованно проговорил:

      – А ценного в сумке ничего не было?

      Мужичок закашлялся в смущении.

      – Была там коробка «Казбек», так я скурил ее, – ответил он. – И начатая плитка шоколада была. Старуха детишек побаловала.

      В одной из хат я заметил при бронзовом свете лучины, зажженной в каминке, что хозяин – волосатый старикан в длинной нижней рубахе и нижних портах – украдкой снял со стены висевшие на гвоздике карманные часы и поспешно спрятал их в складки рубахи. Я даже взмок от стыда и возмущения: неужели этот мелкий собственник подумал, что мы грабить его пришли?!

      – Часы? – СКАЧАТЬ