Гусар. Тень орла. Мыс Трафальгар. День гнева. Артуро Перес-Реверте

Чтение книги онлайн.

      – Скажи, Мишель… Каково это?

      – Ты о чем?

      Фредерик смущенно улыбнулся. Спрашивать о таких вещах было неловко.

      – Скажи, каково это – поднять оружие против кого-нибудь… Врага, я имею в виду. Когда рубишься на саблях, когда наносишь решающий удар.

      На губах де Бурмона промелькнула волчья ухмылка.

      – Ничего особенного, – просто ответил он. – Кажется, будто мир вокруг тебя перестал существовать… И сердце, и разум служат тебе лишь для того, чтобы ты мог правильно ударить… Дерешься, повинуясь инстинкту.

      – А как же противник?

      Де Бурмон презрительно пожал плечами:

      – Противник – всего лишь острие, которое ищет твою грудь, а тебе надо оказаться искуснее, быстрее и умнее, чтобы отразить его.

      – Ты ведь был в Мадриде в мае, как раз во время восстания.

      – Да. Но разве это был противник? – В голосе де Бурмона звучало открытое пренебрежение. – Порубить тамошний сброд не составило труда, а главарей мы расстреляли.

      – А еще ты дрался с Фукеном.

      Де Бурмон ответил неопределенным жестом.

      – Дуэль есть дуэль, – сказал он небрежно, словно речь шла о давно известной истине, порядком навязшей в зубах и не требующей долгих рассуждений. – Дуэль – это поединок двух благородных людей, регламентированный нерушимыми правилами и призванный защитить честь обеих сторон.

      – Но в ту ночь в Кордове…

      – В ту ночь в Кордове Фукен не был моим врагом.

      Фредерик недоверчиво усмехнулся:

      – Неужели? А кем же он был? Вы обменялись по меньшей мере дюжиной сабельных ударов.

      – Разумеется. Мы, друг мой, для того и собрались той ночью в саду. Чтобы обменяться сабельными ударами.

      – И все равно Фукен не был твоим врагом?

      Де Бурмон покачал головой и затянулся трубкой.

      – Нет, – произнес он, помолчав. – Он был противником. А враг – это совсем другое.

      – Например?

      – Например, испанец. Вот испанцы наши враги.

      Фредерик был несказанно удивлен:

      – Как же так, Мишель? Ты сказал «испанцы». То есть – весь народ. Ты это имел в виду?

      Мишель де Бурмон глубоко задумался. Он долго размышлял, прежде чем ответить.

      – Ты ведь помнишь, что случилось в Мадриде, тогда, в мае, – веско сказал он наконец. – Знаешь, во всех этих фанатиках и уличных горлопанах было что-то поистине зловещее. Кто не был там, едва ли поймет… Разве ты не слышал про беднягу Жуньяка – его повесили на дереве и выпотрошили? Или про отравленные колодцы, про наших товарищей, которым перереза́ли горло во сне, про зверства, которые творят партизаны? Запомни как следует мои слова: в этом краю каждая собака, каждая птица и каждый камень – наши враги.

      Фредерик СКАЧАТЬ