Идентификация лукраедки. Игорь Белладоннин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ автохтонно эндемичных лукраедок, которым противопоказано пребывание за пределами их естественного ареала обитания. Поэтому считаем, что больше всех шансов пересечь ленточку первой пока имеет Москва. Питер чуть отстаёт. Но вот – внимание! – его нагоняет разумный компромисс между ними в виде Бологово! Да, это Бологое, даю свои кандалы на отсечение! Какой спурт!

      Но уточним на всякий случай у Крокодайло – уж ему-то всё по долгу службы знать положено! Крокодайло, дружище, куда меня на этот раз занесло – туда же, небось, куда и в прошлый? И напомни-ка ты мне ещё, братец Крокодайло, кто я таков. Ладно, долго думаешь, я и без тебя знаю, вот это-то как раз я и без всяких там Крокодайл помню.

      Ох я, гой еси – и не добрый я, да и уж не мо́лодец. Я – недобрый немо́лодец – не проникся, не свыкся, не внял ни намёкам как будто бы дружеским, ни советам угрюмо настойчивым, ни угрозам уж совсем недвусмысленным.

      Итог закономерен: теперь придётся жить с цепочкой на ноге и парой лукраедок – злым и добрым – на шее – или бежать отсюда, что представляется задачей не тривиальной. Да, влип, Нострадамус новоявленный, по самый гиппокамп.

      Но Ты, наделивший меня пророческим даром, ну хоть Ты напророчь мне что-нибудь про меня самого! Я решительно не вижу себя в послезавтрашних дне и ночи, через год, через десять лет, ну разве что через столетие – и то в виде памятника. Памятников. Памятников и мощей – по ракам да реликвариям. И сувениров, конечно.

      – Что это там за звуки – там, на воле?

      «Бордюр меняют».

      – На поребрик, что ли? Хрустальный ставят, небось?

      «Малахитовый».

      «Да нет, гранитный вроде».

      Нет у этого лукраедки в соображалке ни грамма поэзии – при всей его положительности, – и нет у него в воображалке ни грамма фантазии. И конечно, это не Бологое. Это южнее. Сан-Марьино?

      – Дайте карандаш и бумагу.

      «Не велено, можно пораниться».

      – Дайте, под мою ответственность.

      «Ваша ответственность, извините, конечно, не стоит и карандаша с бумагой».

      Назовём его Вторым Лукраедкой, чтобы врагов запутать, хоть он и был мне предъявлен первым. А второго лукраедку – соответственно, Первым, да он и выглядит посолидней, повместительней, и блин его более правильной, более округлой формы. И да станут вторые первыми, а первые – вторыми, аминь.

      «И о чём это вы всё пишете в этой своей маляве?»

      Оп-па, значит, я уже что-то записывал!

      – О том, что вижу там, за окном. Могу и о вас написать. Хотите?

      Хотите в историю? Хотите попасть в историю? Или войти в историю? Ворваться с переднего, так сказать, – с поэтического – входа?

      «Лучше не надо».

      Как знаешь. У тебя был шанс, и ты его профукал. Ну ладно, не расстраивайся, да напишу я про тебя, я уж даже рифму придумал к слову «лукраедка»!

      – Я не буду ни с кем говорить, пока не получу карандаш. Пока СКАЧАТЬ