Кремулятор. Саша Филипенко

Чтение книги онлайн.

      – А, забудьте, гражданин начальник, это уж точно к нашему делу не имеет никакого отношения…

      – Не тебе, Нестеренко, решать, что имеет отношение к твоему делу, а что нет!

      – Да уж, конечно, не мне, я понимаю. В общем, я могу с уверенностью сказать только, что война эта разрушила мой привычный мир, все мое нехитрое понимание вещей. Вмиг буквально мир мой разлетелся на куски! Бах! Бах! Бах!

      – Нестеренко, потише, ты не в театре!

      – Да-да, простите…

      – И не нужно мне тут делать таких длинных пауз!

      – Ну вы же просто сами сказали мне, что записываете…

      – Ты не волнуйся, все, что необходимо, я запишу!

      – Тоже верно. В общем, подытоживая, можно сказать, что уже в первые дни закрылись все мои фабрики скорби и обанкротились мануфактуры горя…

      – Нестеренко, я же тебя предупреждал: ты не Маяковский – не нужно мне здесь поэзии!

      – У вас там клякса…

      – Нестеренко!

      – Да не поэзия это никакая, а чистая проза – проза жизни, точнее и не описать! Со мной случилась вдруг такая колоссальнейшая минимализация чувств, понимаете, гражданин начальник? Я вдруг осознал, что уже в первые дни, попусту совершенно, вхолостую буквально растратил и грусть, и печаль, и сострадание…

      – К чему ты ведешь?

      – Я веду к тому, гражданин начальник, что был немного не таким человеком, как сейчас…

      – Нестеренко!

      – Раз уж вы меня спросили – я веду к тому, что там, на войне, уже в первые дни что-то во мне навсегда изменилось, что-то вдруг закончилось, и в связи с этим, когда все мои склады сопереживаний опустели, я перестал оплакивать однополчан и начал смеяться…

      – В смысле?

      – В прямом! Я помню, что уже в один из первых боев, скованный ужасом, потеряв рассудок от страха, я стоял и ржал во все горло. Нет, правда, я ржал как жеребец! Не человек, но памятник безумию! В ушах звенело, а я не слышал ни приказов, ни свиста пуль, ни даже разрывов снарядов! Я стоял только на месте и смеялся во весь кадык!

      – Почему?

      – Да потому что все это было ужасающе смешно! Безумие, форменное безумие! Уходя на фронт, я обещал отцу и Вере, что буду бесстрашным, а тут такое бессмысленное веселье…

      – Что еще за Вера?

      – Да неважно теперь…

      – Может, мне повторить вопрос?

      – Да правда неважно! Девчонка, которая меня провожала. Мы с ней жили в одном селе, всегда держались друг друга. С самого детства рука об руку ходили. Я ей мужем обещал быть, а она мне женой. Очень, кажется, тогда любили друг друга. Много лет письма друг другу писали, она в Одессу ко мне приезжала, я возвращался в село. Я ей обещал стать генералом, а она мне – самой известной в России актрисой. Мы всегда почему-то были уверены, что очень важная у нас будет семья, что я, весь в СКАЧАТЬ