К-55. Обманувшие смерть. Лев Пучков

Чтение книги онлайн.

      У одного из боковых ответвлений группа остановилась, чтобы скорректировать ситуацию.

      Это был квадратный закуток три на три, с санитарными каталками-кушетками, обитыми дерматином, и задраенной дверью, на которой красовалась табличка с надписью «ЯСЛИ».

      Из-за двери доносились истошные женские вопли на фоне возбуждённого суетливого бормотания, и стук, гаденький такой стукоток, как если бы кто-то быстро-быстро подпрыгивал на такой вот санитарной каталке, что стоят у двери.

      Ещё были слышны приглушённые удары, словно кто-то вдалеке бил чем-то мягким по вибрирующей металлической поверхности.

      – И чего встали? – спросил Мусаев.

      – Надо вмешаться, – Панин кивнул на дверь.

      – Войска в осаждённом городе, – хмыкнул Мусаев, проявляя недюжинную осведомлённость по части истории погибшего мира. – Три дня и три ночи…

      – Теперь это наш сектор, – напомнил Панин. – И мы в ответе за всё, что здесь творится. Давай, Ильдар, покажи, кто в доме хозяин.

      Досадливо нахмурившись, Мусаев подошёл к двери и забарабанил по ней кулаком.

      Бормотание и гаденький стукоток стихли, а истошные вопли слегка потеряли интенсивность.

      – Открывай! – по-хозяйски рявкнул Мусаев.

      В ответ из-за двери прозвучал недвусмысленный посыл в известное место.

      – Открывай, а то взорвём! Считаю до десяти – и взрываю! – осерчал Мусаев. – Восемь! Девять! Десять!!!

      Дверь распахнулась.

      – А чего сразу с восьми? – В голосе вопрошавшего звучали искреннее недоумение и обида. – Если «до десяти», то надо с «одного» начинать!

      В «яслях» можно было наблюдать древнюю как мир картинку, неизбежно сопутствующую великому множеству отзвучавших военных конфликтов: трое захватчиков, суетливо заправляющих штаны, и девица с задранным подолом на кушетке с колёсиками.

      Тут, однако, сугубо военная ситуация заметно скособочилась в сторону изврата: девица была буквально на сносях.

      Её огромный белый живот вздымался над кушеткой и жил своей отдельной жизнью: он дышал, пульсировал и содрогался, словно бы негодуя по факту учинённого с его хозяйкой безобразия и собираясь выйти вон из организма.

      – Ого… Да у нас тут роды намечаются! – воскликнул Панин. – А ну, отоприте акушерку!

      В противоположной от входа стене была дверь с застеклённым смотровым окном. Дверь вибрировала от ударов, а в окно было видно перекошенное от гнева лицо немолодой женщины.

      Выпущенная на волю женщина первым делом выписала по увесистой оплеухе тем, кто подвернулся под руку – Мусаеву и Панину (которые к содеянному не имели никакого отношения), и вразвалку СКАЧАТЬ