#Безднища. Albireo MKG

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ это терпеть. Но они терпят. Мы ради красоты способны терпеть и не такое. А аверче невероятно красив.

      – Что вы как недоразвитые? Набрали всякого мусора! Хлеб, за левче10, просто хлеб! Понимаете вы болгарский-то хоть?

      Асен пытается огрызаться, но получает еще большую вспышку ярости.

      Я какое-то время любуюсь Марияном.

      – Давай я схожу, чего тебе купить, кроме хлеба? – решаю я прекратить выступление.

      – Я с тобой пойду! – успокаивается он, презрительно бросает им, – вот, я со Святославом схожу.

      Я не понимаю, зачем меня называть полным именем, но в Болгарии меня все зовут так, даже если я при знакомстве представляюсь: «Слава, Святослав».

      Аверче тоже зовет меня полностью, хотя он знает мое настоящее имя души, я его не скрываю. Он назвал меня так раз (не в глаза), сбился, сглотнул, вероятно, на него свалился весь пакет эмоций, и больше не стал. Я, к слову, дома его зову настоящим именем, в глаза – аверче, а перед общими знакомыми тоже местным чужим именем.

      Есть такое психологическое явление, когда нам кто-то дорог, и вдруг он куда-то девается из нашей жизни, мы перенимаем его черты, чтобы оставить его с собой. Мы вдруг начинаем себя вести как нам несвойственно, потому что изнутри мы любуемся поведением того, по кому скучаем. В данном случае, для Марияна, это я. Я из нас истеричка и его вспышки на людей, это попытка посмотреть на меня. Безопасное смакование, которое он может включить и выключить, когда хочет. Он же этого не чувствует, его не рвет от эмоций. Сидит себе тихонько черным сияющим комочком сознания и любуется. Потому что, если вдруг я начинаю взвиваться, на самом деле, он, как обычно, теряется. Если это направлено на него. А мне больше не на что взвиваться. Остальное для меня несущественно. Мы возвращаемся. Как часто после того, как мы провели какое-то время вдвоем, умиротворенный Мариян улыбается, сияет, и поднимает всем настроение. Кроме меня.

      Oh no, this is the road to hell

      *11

      Мы заходим в международный автобус. Он воняет искусственной кожей, новый, чистый, и вонючий. Вероятно, у меня что-то такое с лицом, потому что Божен пытается меня убедить:

      – Святослав, ну неплохой же автобус, да?

      Я качаю головой.

      Божен всегда старается избегать конфликтов и недовольства.

      – Автобус ужасный, но я ожидал, – улыбаюсь я, – чувствуешь, как пахнет?

      Я и так выгляжу для европейцев как Шварцнеггер в «Красной жаре», я реагирую непривычно. У меня спокойное (вероятно, каменное, как у агента КГБ в пародиях) лицо, и когда они пытаются спросить не скучно ли мне, я говорю, что мне не бывает скучно, и говорю, что все хорошо, мне весело. Я снисходительно смеюсь, когда они возмущаются на какое-то неудобство. Потому что им ли возмущаться, они не делают ни движения, чтобы сделать хоть чуть– чуть поудобнее свою жизнь. Да и в неудобной Европе могли СКАЧАТЬ