Безгрешное сладострастие речи. Елена Толстая

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ «Мои преступления», последнем ее сборнике прозы, – при этом описана она там с явным пониманием и сочувствием.

      На смену декадентским уродам, Иродам, Саломеям и неоромантическим чертям («Бесы фантасты, бесы скитальцы», с. 12) у Бромлей приходит гностическая картина мира – как мы знаем, теософия пропагандировала гностицизм во множестве версий. В гностических мифах описывается Бог, создавший негодный мир, или Бог, оставивший и забросивший свое творенье, демиург-насильник. В стихотворении Бромлей «Fantasia sacrilega» показана апокалиптическая гибель первоначального гармонического мира в некоем мифическом прошлом: Бог вначале создал великолепный мир, его населяли прекрасные ангелы, которые создали Цветок-Землю, юный рай. Но Бог – «Он не был справедливым никогда» – содрогнулся в небесах от чересчур удачного творения, возможно, сочтя его опасным, и пустил в ход насилие: «Он оборвал лучи и крылья и бросил жалкия тела» (с. 6). Ангелы пали долу и стали людьми, а Бог оставил свое творение. Перед нами очередной халтурный творец в духе маркионитской ереси:

      И обгорелым, страшно черным шаром

      Стал Мир, где радуги цвели.

      Дрожала в ярости земля-урод,

      Металось пламя, и вопила вьюга,

      И черви-ангелы ползли вперед

      И грызли землю и друг друга.

«Fantasia sacrilega» (с. 7)

      Итак, этот Бог уничтожил рай, отнял творчество, не дал крыльев, обременил отвратительным телом, обрек на убогую, ползучую любовь. Автор проклинает Бога, сыгравшего такую злую шутку со своим твореньем. Психологическая подоплека этого разочарования ясна: это юношеский кризис расставания с ощущением духовного всемогущества, с грандиозными надеждами, когда впервые человек ощущает свою ограниченность «жалким телом». Перед нами то же богоборчество, но уже в космических масштабах и на гностический лад. Как видно, автор уже тогда начитался (или наслушался) эзотерики: образ червей-ангелов, скорее всего, каким-то образом пришел в поэтику Бромлей из наивной концепции средневекового итальянского еретика-мельника, о котором наше поколение узнало из исследований Карло Гинзбурга и Арона Гуревича.

      Яростный бунт против Создателя продолжает схожие настроения Андрея Белого и тематически предвосхищает Маяковского, который в своих ранних стихах также развивает гностическое возмущение против негодного Бога:

      Я думал, ты – всесильный божище,

      А ты недоучка – крохотный божик.

      Символистские темы и прометейские мотивы у Бромлей уже подаются в почти футуристской боевой раскраске:

      Диких мыслей буйнаго расцвета

      Выступают фиолетово налеты,

      И черно-кровавы сердца соты:

      Жгучий мед больного лета!

      «Диких мыслей буйного расцвета» (с. 39)

      Просматривается здесь и другой смысловой план: болезнь, сердечная или душевная травма, душа и сердце в ушибах, гематомах, фиолетовых и черно-красных.

      Как бы то ни было, «мы» Бромлей вполне под стать будущему футуристскому «мы» и их обязательному коллективному оптимизму:

      Силой ненавистей, слитых воедино,

      Мы растворим тайн лазурные ларцы!

      Отведем удары СКАЧАТЬ