Беседы о литературе: Запад. Георгий Чистяков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и именно ее зажечь как можно скорее требует от мальчика-слуги Гёте в другой элегии… Но лампа всегда присутствует и в стихах у Проперция – поэта, который жил где-то на склоне Эсквилина в той части Рима, где теперь находится церковь Санта Мария Маджоре. Но если глаза чувствуют, то рука видит. Этот парадоксальный тезис Гёте сумел сформулировать в одной строке. Да, он читал, и не просто читал, но с огромным увлечением читал Проперция и, собственно, благодаря ему начал свои элегии. У Гёте тот же темперамент, он так же горяч, неистов и парадоксален, так же нетерпелив и по-своему раздражителен.

      В самом деле, только он с Проперцием могут потребовать от солнца, чтобы оно посветило еще совсем немного на высокие фасады, церкви, колонны и обелиски и убиралось за море, чтобы его возлюбленная смогла добежать под покровом темноты до его дома на via del Corso поблизости от Piazza di Spagna, где наш Гоголь любил посидеть в английской чайной за чашкою дымящегося чая. Имя своей подруги – Фаустина – Гёте упоминает только один раз. Имя это или псевдоним, мы не знаем. Скорее, псевдоним, потому что все четыре римские поэта-элегика (Корнелий Галл, Тибулл, Проперций и Овидий) называли своих возлюбленных ложными именами – nomine non vero, как сказал однажды Овидий.

      Гёте приезжает в Рим, в город руин и развалин, и сразу обращается к его камням. Saget, Steine, mir an – «Камни, заговорите со мною». Дворцы, улицы, церкви, колонны и обелиски, почему вы молчите? Ja, es ist alles beseelt, или «здесь всё воодушевлено, – восклицает поэт, – но почему-то молчит». Причина этого молчания совсем не та, экзистенциальная, о которой писал печальный Шатобриан, когда изображал Рим как «огромное кладбище веков»; она заключается в том, что ни в одном еще окошке Гёте не увидел пока того «прелестного создания» (das holde Geschöpf), которое зажгло бы и ободрило сердце путешественника. А ночи в Риме светлее, чем дни на Севере.

      Конечно же, это создание очень быстро находится. «Не сожалей, дорогая, – говорит ей поэт, – что мне отдалась ты так скоро». Неужели ты думаешь, что Венера долго раздумывала, когда увидела прекрасного Анхиза (между прочим, по Вергилию, одного из праотцев римского народа), или что сомневалась Рея Сильвия, когда к ней приблизился Марс? О последней истории Гёте тоже вспоминает не случайно. Рея Сильвия – мать близнецов Ромула и Рема, основателей Города, которых вскормило молоко Капитолийской волчицы, «волчицы с пастью кровавой», как говорится у Гумилёва. Velabro – место, на которое указывается, что именно здесь нашла она малышей, тоже неподалеку. Вот уже пятнадцать с лишним веков там находятся церкви San Giorgio in Velabro и Santa Maria in Cosmedin. В Риме всё, вся история – рядом.

      Поэт ужасно не любит собак, их лай его, вечно занятого работой, страшно раздражает, но одного пса он почти обожает – это собака его соседа на Corso, лай которой поздним вечером возвещает о приближении Фаустины, когда [она] тайно крадется к своему возлюбленному. Всякий раз, восклицает Гёте, когда этот пес залает, «я вспоминаю, как ждал и как дождался ее»… Поэт всё время повторяет, что в Риме его не оставляет радость. O wie fühl ich in Rom mich so froh! – «Каким радостным чувствую я себя в Риме!» СКАЧАТЬ