Смена парадигм в лингвистической семантике. От изоляционизма к социокультурным моделям. Владимир Глебкин
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Смена парадигм в лингвистической семантике. От изоляционизма к социокультурным моделям - Владимир Глебкин страница 15

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Обращусь к конкретным примерам. А. Вежбицкая использует в качестве подтверждения своего постулата о врожденных базовых концептах работы Д. Слобина, в частности, его статью Slobin 1985. Судя по тексту статьи, Д. Слобин испытал в плане методологии заметное влияние идей порождающей грамматики Н. Хомского, что задало жесткую рамку для собранных его группой экспериментальных данных[66]. Слобин вводит понятие опорной детской грамматики (Basic Child Grammar), состоящей из набора операционных принципов (Operating Principles), характеризующих систему организации языковой деятельности ребенка (Language-Making Capacity) и утверждает, что эта грамматика носит универсальный характер для всех детей, и лишь позднее ребенок, отказываясь от нее, осваивает грамматику конкретного языка (Slobin 1985, p. 1158–1160).

      Заданная схема определяет характер регистрации экспериментальных данных: в экспериментальных описаниях фиксируется, главным образом, речевая деятельность ребенка, на жесты ребенка, которыми сопровождается его речь, обращается меньше внимания, и лишь как слабый периферийный фон в описаниях присутствует ситуационный контекст и действия взрослого, регулирующего речевые усилия ребенка. Однако, даже при такой ограниченности экспериментального материала и искусственности теоретических построений, заметно, что определяющую роль в освоении ребенком языка играет опыт, который он обретает в процессе социокультурной коммуникации, т. е. его повседневная практика[67]. При этом в предложенной автором схеме (даже закрывая глаза на ее теоретическую некорректность), лишь при большом усилии можно найти какие-либо аналоги семантическим примитивам в понимании А. Вежбицкой[68].

      Крайне показательна также отсылка к работам Дж. Брунера, которого автор NSM‐теории трактует как своего сторонника. Вежбицкая приводит фрагмент из Брунера, в котором тот говорит о долингвистической способности к восприятию значения (readiness for meaning) утверждая, что существуют определенные классы значений, «настроенность» на которые заложена в человеке еще до рождения и которые до формирования языка существуют как протолингвистические реперезентации мира[69]. На первый взгляд, в данном фрагменте можно увидеть нечто подобное семантическим примитивам в смысле Вежбицкой, однако, через несколько страниц Брунер отчетливо показывает, что он говорит здесь совсем о другом, а именно, о способности человека к социальному общению, о его социальной природе, основания которой имеют врожденный характер[70].

      Отмечая заметную произвольность в толковании экспериментальных данных, следует обратить внимание и на одну логическую процедуру, используемую Вежбицкой при интерпретации материалов наблюдений. Иногда, приводя результаты экспериментов, она отмечает, что трактовка статьи ее автором не является единственно возможной, что они могут быть проинтерпретированы и иным, когерентным с NSM-концепцией способом. Так, доказывая, что because СКАЧАТЬ

<p>66</p>

Влияние идей Хомского и, в частности, реализуемых им на практике установок на соотношение теории и эксперимента характерно для значительного массива западных работ, посвященных исследованию детской речи. См., напр.: Bloom etc. 1975, p. 4, 30–33. Это влияние ведет к тому, что теория обретает предельно жесткий каркас, при котором не она трансформируется на основе экспериментальных данных, принимая наиболее адекватную эксперименту форму, а, наоборот, экспериментальные данные деформируются таким образом, чтобы соответствовать теоретическому каркасу. Критику такого подхода см. в: Bloom etc. 1975, p. 87–89; Bowerman 1985, p. 1265–1282. Об исследованиях детской речи в соотнесении с базовыми теоретическими моделями в целом см.: Фрумкина 2001, с. 34–36.

<p>67</p>

См., напр., операциональные принципы, в которых подчеркивается значимость типовой для ребенка деятельности, отсутствие различий между одушевленными и неодушевленными объектами и т. д. (Slobin 1985, p. 1170–1171, 1186–1187). Об иной психологической традиции, в которой исследование ситуационного контекста становится определяющим для понимания процессов овладения ребенком языка, см., напр.: Лурия 1979, с. 32–36, 58–60. Ср.: Keller – Cohen 1978. Для построения теоретической модели детской речи важными являются замечания Р. Фрумкиной о параллелизме между детской и разговорной речью (Фрумкина 2001, с. 35–39).

<p>68</p>

Так, «basic notions», о которых пишет Слобин и под которыми по контексту имеются в виду как раз опорные операциональные принципы, трансформируются в тексте Вежбицкой в «innate “basic concepts”» (см.: Wierzbicka 1996, p. 17). При этом в интерпретации Вежбицкой объединяются два далеко отстоящих фрагмента статьи Слобина, в которых речь, кажется, идет о разных вещах и ни одни из которых не предполагает, по-видимому, ничего подобного «innate “basic concepts”» в смысле Вежбицкой (см. Slobin 1985, p. 1161, 1171–1172).

<p>69</p>

См.: Wierzbicka 1996, p. 18; Bruner 1990, p. 72.

<p>70</p>

См.: Bruner 1990, p. 73–74, а также p. 64–65. Вообще, отсылка к Брунеру в данной работе Вежбицкой крайне любопытна. Весь пафос книги Брунера – отчетливо антилейбницианский, направленный против формальных, компьютерных моделей мышления. В частности, автор критикует «информационный» подход к описанию значения, сводящий процесс понимания к отысканию в сознании ячейки с соответствующей информацией (Bruner 1990, p. 4–7). Но именно такую трактовку значения предлагает Вежбицкая (см. цитированный выше фрагмент: Wierzbicka 1996, p. 170).