Ночь, придуманная кем-то. Александр Щёголев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ возле двери и придумывал, как бы мне пройти внутрь, чтобы не сразу вытолкали обратно. Сердце колотится, мозги на части рвутся. Не придумал, фантазер хренов… Потом, когда носилки выносили, со мной вообще истерика случилась. Честно говоря, это я сейчас слово красивое нашел – истерика. На самом деле я элементарно психанул. Как увидел знакомую волосатую руку, торчащую из-под простыни, так и задергался паралитиком, так и запрыгал по ступенькам. Очки уронил, идиот, чуть их не раздавили. А внизу уже вторая машина поджидала, специальная. Носилки в нее задвинули – и привет семье, дядя Юра, не забывай друзей…

      Делом бы заняться, а то с этими мыслями с ума сойти можно. Вот так сойдешь случайно с ума и не заметишь. Будешь в школу бегать да уроками мучиться, потом остальные дебилы поймут, что мозги у тебя наконец-то протухли, и торжественно примут в свою команду. Хотя, не страшно. В психушке аминазином кольнут или, например, электрошок пропишут – и сразу выздоровеешь.

      Соседи на кухне то гогочат, то лаются. По коридору беспрерывно взад-вперед шастают, в сортире водой шумят, в ванной песни горланят. Кто-то праздничную жратву готовит, поэтому из-под двери запахи ползут такие, что встал бы на четвереньки и нюхал. В общем, коммунальная квартира – это иногда весело, особенно перед праздниками. Только я сижу дома один, психую. Собственно, любой нормальный человек радовался бы на моем месте, как двоечник халявной тройке – делай что хочешь, никто тебе и полсловечка не скажет.

      Ну-ка, что я там планировал на сегодня? Допридумать историю про живую статую и записать ее по пунктам, чтобы не забыть. Само собой, я не способен сейчас ничего придумывать. Можно, например, книжку почитать – вон, нечитанная стопка лежит. Можно телек включить. Хотя, там уже ничего, кроме всенощной службы нет. Или наоборот, выключить свет, достать из стола брата бинокль и проверить, что веселого в окнах напротив. Сегодня все можно…

      Тошно.

      Эти гады малышом меня посчитали. Который сопли на пол роняет. На их милицейских мордах ясно было написано: пошел вон, щенок, не суйся во взрослое собачье дело. А мне, между прочим, четырнадцать лет! Я, между прочим, давно знаю не только то, из какого места дети берутся, но и вообще – много чего про нашу жизнь гадостную. Иногда даже накатывает что-то такое, темное, особенно в последнее полугодие. А эта жирная тетка с офицерскими погонами на жирных плечах так ничего и не объяснила. «Дорогой Александр, – прошипела, – не слишком умничай,» – это уже после того, как я разозлился. Кобра… Ладно, хрен с ней. Просто ситуация такая, что надо действовать, а я…

      В зеркале окна отражается моя ненавистная очкастая рожа. Снаружи – ненавистный квадратный колодец двора, составленный из грязных семиэтажников старого фонда. Исторический центр Великого Города. На наши стены плюнуть противно, не то что смотреть. Хорошо – за стеклом темень, ничего не видно. Только окна чужие горят, будто висят в темноте. Там тоже праздник. А у меня, по эту сторону зеркала?

      Вот что надо СКАЧАТЬ