Раздвигая границы. Воспоминания дипломата, журналиста, историка в записи и литературной редакции Татьяны Ждановой. Яннис Николопулос

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ рад тому, что воспринял от мамы ее убеждение в ценности коллективной деятельности и сотрудничества. Свойственная европейской культуре способность к эффективной коммуникации и координации на уровне обычных людей – это то, чего до сих пор так не хватает греческой общественной культуре. Да, похоже, и близкой к ней и глубоко небезразличной мне общественной культуре России.

      3. Самые ранние воспоминания. Мои домашние. Политическая и культурная среда в Психико

      Помню ранние проявления чувства ревности, или, выражаясь языком современной психологии, «эдипова комплекса». Мама надела уличный костюм и накрасилась. У меня, видевшего такое первый раз, это вызвало острую реакцию. Я подумал, что мама украшает себя для кого-то другого, начал топать ногами и бешено орать. Мама ушла, оставив меня с няней Деспиной, которая долго не могла меня успокоить. Я просто взорвался. Такого бешенства, мне кажется, я не чувствовал потом никогда в жизни.

      Детская ревность порой находила выход в мстительности. Издательство и типография «Та Граммата», где работал мой отец, располагались в афинском районе Псири, недалеко от площади Омония. Оттуда папа обычно приезжал домой обедать на служебной машине. Появлялся он часа в два. Кухарка накрывала стол и подавала, а мама присутствовала. Помню, как-то раз папе чрезвычайно понравился обед, и после еды он долго сидел один в столовой с довольным видом.

      Я залез под сиденье его раттанового стула и через дырку кольнул папу в зад какой-то булавкой. Папа отобрал у меня булавку и начал бегать по дому в поисках мамы, а затем читал ей лекцию о безобразных последствиях ее воспитания. Я смотрел на всю эту сцену с крайним злорадством. Выпустив пар, папа выбросил булавку в туалет и спустил воду, чтобы орудие преступления снова не попало ко мне в руки. Мне было тогда всего два года.

      Примерно в то же время родилась моя сестра. Я помню, как мама отправилась в родильный дом, а меня забрала к себе на какоето время моя крестная, тетя Фросо Карапанос. Фросо была родом из богатой греческой семьи в Александрии. Греки Египта, проживавшие главным образом в Александрии и Каире, в первой половине XX века составляли костяк национальной египетской буржуазии. Они держали в своих руках практически всю текстильную индустрию и торговлю хлопком в стране и, разумеется, относились к «сливкам» египетского общества. Дедушка Фросо был крупным хлопковым магнатом и при этом мультимиллионером. Кроме всего прочего, он стал известен тем, что финансировал археологические раскопки храмового комплекса Зевса в греческом Эпире. Находки от этих раскопок позже заполнили целое крыло здания Национального археологического музея в Афинах.

      Семья Фросо вынуждена была оставить Александрию после начала деколонизации в Египте, когда собственность ее семьи была национализирована. В Афинах бывшие египетские греки должны были как-то обеспечивать себя, и Фросо, как и другие, пошла работать. Она без труда нашла себе место в Национальном банке Греции, где была назначена СКАЧАТЬ