Четыре безумия. Клиент Шекспира. Милош Латинович

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ для экспериментов. Его жители избалованы и довольно богаты. Шикарности иногда не достает простоты, – вновь отозвался Гете.

      Савич обернулся на голос писателя.

      В комнату вползала темнота.

      1

      Итак, трагедия есть воспроизведение действия серьезного и законченного… воспроизведение действием, а не рассказом, совершающее посредством сострадания и страха очищение подобных чувств.

Аристотель

      «Ты должен решиться…»

      Ноябрьское утро громыхало в Неманиной улице, заглушаемое невралгическим городским транспортом Белграда.

      Пахло кофе.

      Приступ тошноты заставил Александра глотнуть холодной воды.

      – Понимаю, что предложенное решение не совсем приятное, но единственно возможное. Итак, если ты не примешь должность директора, то поставят другого. Очень быстро. Особенно сейчас, когда уже все закончено. Согласовано на самом высоком партийном уровне. Впрочем, ты настаивал на том, чтобы уйти из политики и опять заняться своим делом, хотя, мне кажется, в сербской культуре и без того много политики. Отступать, дружище, некуда, и это тоже политика… – сообщил Обран Джулович, министр без портфеля в правительстве Республики Сербии. Он давно дружил с Александром. Граф Кентский. Искренний и практичный человек. Что может – сделает, а если что не в его силах – забудь, что просил.

      – Увидимся, договоримся, рассмотрю с коллегами твою проблему, дам знать через пару дней, сейчас дел полным-полно… – твердили как мантру бездарные и неискренние функционеры. Постоянно напуганные серьезной символикой функций, способные на все – на ложь и обман – лишь бы продлить сидение в должности ради завершения какого-то дела или ради решения конкретной проблемы. Неопределенное обещание – монета, на которую покупают время, чтобы избежать скандала на рабочем месте и приобрести вес в обществе, и все только для того, чтобы илоты режима как можно дольше, без партийных терзаний и критики, могли оставаться на прежних местах, подаренных им за верность и преданность – одному человеку или группе, воплощающей политическую власть.

      Граф Кентский поднялся из кресла.

      Часы прозвенели девять раз.

      – Мой господин, я привык быть откровенным: в жизни не доводилось мне видывать лица более симпатичного на плечах стоящей сейчас предо мной фигуры, – объяснил Александру на прощание с улыбкой граф Кентский.

      Несколько мгновений спустя Александр вышел из здания министерства.

      День был прекрасный. Поздняя осень напоминала весну.

      Он шел по Ресавской улице к центру города в черном костюме, с шарфом цвета гнилой вишни вокруг шеи. Он не отличался от множества других прохожих, но его не покидало ощущение, будто над ним парит бумажный фонарик генерала Чжугэ Ляна, сигнализирующий людям: он среди них, похититель и тать.

      Он шел не спеша. Как когда-то на факультетский экзамен.

СКАЧАТЬ