указанием ежедневного рациона, любимой телепередачи и любимого футбольного клуба. При входе в администрацию можно было дать общую информацию о том, что все обитатели вольера относятся к приматам и отличаются повышенной способностью к размножению в неволе, что подтверждается количеством персональных кабинетов, превосходящим количество больных, находящихся на излечении в больнице. Размышляя о том, стоит ли помещать на дверях фотографии обитателей в кругу семьи, на кухне и на даче, Забодалов дошел до конца Тупика и остановился перед самой главной дверью, напоминавшей ворота, которые штурмовали революционные солдаты и матросы в старом фильме про революцию. Рассмотрев поближе замысловатую дверь и решив, что она хоть и выглядит впечатляюще, относится скорее к попсе, чем к произведению искусства, Забодалов уже хотел потянуть на себя массивную позолоченную ручку, но увидел, что на мраморной табличке, украшенной вензелями и завитушками, написано, что за этой дверью сидит не кто иной, как всеми горячо любимый и уважаемый заведующий хозяйственным отделом и по совместительству всеми техническими службами, Александр Леонидович Хотело. Несмотря на то, что он был непосредственным начальником Забодалова, Адаму ни разу не приходилось бывать у него в кабинете, и все производственные проблемы решались либо по телефону, либо при случайных встречах в бесконечных коридорах и переходах больницы. «Это он, наверно, из скромности. Не хочет шокировать дверью впечатлительных электриков, сантехников и других подчиненных, – решил Забодалов, – и это заслуживает одобрения, хотя дверную ручку позолотой можно было и не покрывать. Кстати, по логике дверной эволюции кабинет главврача, который ждет для расправы за издевательство над Васькиной лысиной и лишение больницы квалифицированного санитара, должен находиться в самом конце должностного променада», – размышлял Забодалов, но Тупик венчает только ошеломляющая дверь в кабинет Хотело и маленькая дверь, очевидно, в кладовку, где уборщица хранит свои ведра и тряпки. Логика покорно подняла лапки к верху, и Забодалову пришлось будить дремлющую память и интуицию.
– Дойдете до конца и там увидите, – объяснила ему секретарша главного врача Венера Вздыхалкина после того, как радостно сообщила о вызове на ковер.
– До конца так до конца, – сказал себе Забодалов и шагнул в кладовку.
За маленькой дверью без табличек с должностями и званиями, с изогнутым гвоздем вместо ручки, находилась просторная светлая комната, по середине которой на письменном столе сидела Венера и, не обращая внимания на вошедшего Забодалова, эмоционально рассказывала кому-то о вчерашнем знакомстве с восходящей звездой популярного жанра, который Забодалов характеризовал как кастрированное пение с половым подплясом. Послушав несколько минут звездолюбивую болтовню, Адам намекающе покашлял в кулак и посмотрел в глаза счастливой со вчерашнего дня секретарше. В ответ на его вопросительный взгляд Венера сначала
СКАЧАТЬ
