– Золушка… – Неприятный и смутно знакомый голос выбился из танцевального такта и заставил споткнуться.
– Золушка! – прозвучало зло и совсем рядом.
А потом щеку больно обожгла пощечина.
– Сколько можно звать?! Ты что, оглохла?!
– Маменька, да она опять витает в своих мечтах, – захихикала Хильда, выглядывая из-за плеча матери.
– Наверняка грезит о каком-нибудь трубочисте! – загоготала Тория, вынырнув из-за другого плеча.
– Посмотри на её осоловелые глазки и бери выше – там как минимум присутствовал конюх.
Сводные сестры переглянулись и синхронно прыснули в сжатые кулачки.
– Девочки, фи! Как некультурно обсуждать такую грязную тему, – медовым голоском, которым она обычно читала нравоучения своимдочкам, пожурила их мать.
Это была статная женщина возрастом, слегка за сорок. В молодости, по её рассказам и слухам, долетавшим иногда до Золушки, она была необыкновенно хороша собой, но со временем из высокой и стройной красавицы, она превратилась в весьма объемную даму с выдающимися в стороны формами. Этому способствовал праздный образ жизни и хороший аппетит, который не могли испортить ни война, ни бедность, стучавшая в двери их особняка.
Женщина не питала к своим дочерям какой-то особо нежной привязанности. Просто воспринимала их как нечто неотделимое и единственно родное на всем свете.
А вот Золушку она просто ненавидела. Постоянно запугивала и тиранила её, получая от этого какое-то извращенное удовольствие. Она травила её не время от времени и дажене раз в день – нет, это происходило при каждой возможности и встрече.
Золушка боялась её всей душой, всем своим существом. Каждым нервом она чувствовала мгновение, когда мачеха или её дочки просто приближались к ней. Случались моменты, когда в присутствии баронессы девушка совершенно терялась от охватывавшего её ужаса и от того, казалась совершенной дурочкой, забывая отданные ей приказы. Мачеха и сводные сестры потешались над ней и считали слегка чокнутой. Такой страх, родился в ней оттого, что у Золушки совершенно не было защиты ни от их угроз, ни от побоев. Слуг в доме не осталось, хотя если бы они и были, разве вступились бы за бедную сироту? Пошли бы против хозяев? Её отец давно умер, а больше никому она не была нужна.
– Разве для этого я спустилась в эту богадельню? – Мачеха брезгливо оглядела кухню, в которую действительно редко заглядывала.
– Где наш чай? – перебила её старшая дочь.
– И пирожные? – поддакнула ей младшая.
Обе девушки своей мастью были похожи на мать. Каштановые волосы и серые глаза в точности повторяли цвета родительницыно на этом сходство заканчивалось.
Тория – старшая, двадцатилетняя СКАЧАТЬ