Чужая жизнь. Сергей Васильевич Богатырев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ реки, и отступили, а вернее укрылись в лесу. Ни Куприянов, ни Степан с Федькой, ни остальные девять, оставшихся после первого боя в живых, бойцов не знали, что же случилось на самом деле. Они не знали, что их славная Третья армия, наполовину разбитая и деморализованная, уже безвозвратно застряла в капкане окружения. А родная 27 стрелковая дивизия доживает практически последние часы своего славного некогда боевого пути. Они не знали, почему в небе только немецкие самолеты и совсем нет своих – краснозвездных; откуда им было ведать, что вся авиация округа полыхала свечками на бездарно подтянутых к границе аэродромах, так и не успев взлететь. Они, воспитанные на звонких строчках песен: «Если завтра война, если завтра в поход, если темная сила нагрянет…» и «Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин…», нашпигованные по самое не могу на политзанятиях уверенностью в том, что победоносная Красная Армия будет воевать только на территории противника и только малой кровью, они не могли понять того, что происходило и почему. Отбиваясь от безупречно организованных, блестящих новенькими касками, немецких подразделений, они все еще наивно ждали лихого, все сметающего на своем пути, Сталинского подкрепления. Вот сейчас, думалось им, генералы в Белостоке и Минске узнают, на что немцы осмелились под Августовом, и обрушат на них всю ужасающую мощь Особого Западного округа. А пока нужно отходить на восток, чтобы как можно раньше встретиться с наступающими нашими частями и присоединиться к ним.

      Утром, 23 июня, когда маленький отряд лейтенанта Куприянова вышел из лесу на пыльный полевой проселок, чтобы пересечь его и нырнуть в следующий лесной остров; вдруг, из-за поросшего лещиной поворота раздалось характерное тарахтение и почти тут же на поле выскочили один за другим три немецких мотоцикла. Раздались автоматные очереди. Уйти удалось только четверым, и снова Степан и Федор оказались везунчиками.

      ***

      «Да, отбегался Федька, – мысленно повторил Степан. – Оно, конечно, свой, односельчанин, как говорится, да только может оно все и к лучшему, так-то будет. Тапереча мне прямой ход – в Еловку! Оно хоть и немец кругом, да хватит уже, навоевался. Вот только б до хутора какого добраться, чтоб Федьку сдать, да подъесться малость перед долгим путем, опять же одежонкой какой крестьянской обзавестись. А то, ведь, в форме до Еловки вряд ли дотопаешь. Правда, люди тут – в Белорусском полесье больно злые, не то на Советскую власть люто обиженные, не то просто характера такого вредного. Да только я ж им – не Советская власть. Хоть и одежа на мне красноармейская, а только ж я не по своей воле туточки в их лесах оказался. Если копнуть, так я ж такой крестьянин, как и местные, и мне от советской власти тоже большой радости не предвидится. Я помню, хоть и пацаном был, как до тятьки моего пришла комиссия; либо в колхоз ступай, а добро все по своей воле сдай, либо готовься всей семьей в Сибирь, как кулацкий элемент. А Зойкиного дядьку таки сослали все же, так и сгинул со всем семейством. Да, Зоя-радость тапереча девка свободная, – Степан снова окинул оценивающим взглядом СКАЧАТЬ