Игра в гляделки. Оля Тулянская

Чтение книги онлайн.

      Я громко фыркнула и насупилась.

      – Перестань, Паша, – вступилась за меня мама. – Нам не нужны двоечники…

      – Он – троечник, – поправила я.

      – Тем более! – тут же прилетело мне в ответ от мамы.

      – Вот как! – согласился папа подозрительно быстро и со всей серьезностью, только озорной придут серых глаз выдавал его. – Тогда нам точно не подходит.

      – Почему это? – мне захотелось услышать объяснение.

      – А потому, доча, что троечник хуже двоечника… – с напускной серьезностью начал папа издалека, выруливая на главную дорогу, – двоечник, если захочет, еще может чему-то научиться. Ему есть куда расти. А троечнику и так удобно, вот он ни к чему и не стремится.

      – Ерунда! – не поверила я.

      – Это не я придумал, это жизнью доказано, – глубокомысленно изрек папа ту самую фразу, которую я давно уже называла про себя палочка-выручалочка. А что? Удобная фразочка на все случаи. Надо бы тоже козырнуть ею как-нибудь.

      Папа всегда отшучивался, но его шутки только звучали так. На самом деле, под ними могли скрываться и упрек, и обида, и насмешка, и недовольство. Но порой было непросто понять, шутит он или говорит серьезно. И как ни странно, тем легче рядом с ним воспринималась реальность, поправимее, что ли. Но тем тяжелее приходилось, когда он терял игривый тон, значит: дело и впрямь плохо, время для шуток прошло. На папу невозможно было долго обижаться, даже если очень хотелось. Например, когда он не отпускал меня вечером погулять с подругами, оправдывая свой отказ какой-то бессмысленной фразой: «Дети евреев костры не жгут!» В такие моменты я терялась от непонимания и возмущалась:

      – Папа, ну причем здесь это? Мы же не евреи. И никакой костер я не собираюсь жечь!

      – Это образное выражение, – пояснял папа, сдерживая улыбку.

      – А почему просто не сказать: нет, нельзя, иди уроки учить? – негодовала я.

      – А ты еще не выучила? И просишься на прогулку? – тут же ухватился папа за мою промашку.

      – Это я так, к слову, образное выражение, – выкрутилась я его же словами.

      Папа засмеялся, но разрешения тогда все равно не дал.

      Вообще, у родителей какие-то странные бывали перепады настроения. То отпускали гулять в любое время, то вдруг ни с того ни с сего – нельзя и точка. И никаких объяснений, без причин, вот просто так. Может, у них имелся какой-то месячный лимит на разрешения? А я была и не в курсе, что уже его исчерпала? И когда он, интересно, обнулялся?

      Кстати, об обиде. Странное дело, но обида взрослых каким-то непостижимым образом превращается в хороший урок. Для меня во всяком случае точно. Как-то на меня очень сильно обиделся папа, настолько, что не разговаривал со мной три дня. Вернее, это было дважды, но в первом случае, думаю, там была не моя вина, а какое-то их, взрослое, представление о послушании детей. А вот второй случай мне запомнился. Мы тогда были на каникулах и гостили у бабушки. К нам в гости зашла соседка, наша дальняя родственница, любуется варвара, и с интересом спросила, хорошо ли мы учимся. А я взяла и сболтнула, что у моей сестры СКАЧАТЬ