Аккорд. Александр Солин

Чтение книги онлайн.

      «Помнишь, на чем мы остановились в последний раз?»

      «Еще бы не помнить!»

      «Так вот: сегодня я сама говорю, что хочу этого!»

      Вот так эволюция, вот так экспонента, вот так блажь, вот так блюз! Оторопев, я взглянул на ее заметно побледневшее лицо. Оказывается, ее глаза могут быть сумасшедшими! И что прикажете мне делать?

      Помолчав, я спокойно сказал:

      «Думаю, нам не стоит этого делать…»

      «Почему?» – быстро спросила она.

      А действительно – почему? Почему мое остервенелое некогда желание обернулось вежливым отказом? И здесь самое время сообщить, что учился я ни больше, ни меньше как на общеэкономическом факультете Плехановки. Ничего странного для ребенка, у которого папа – финансист, а мама – плановик. Куда интересней, как в очкастой, низкорослой семье вырос зоркий, симпатичный баскетболист ростом сто восемьдесят четыре сантиметра.

      К этому времени я основательно окунулся в студенческую жизнь. Мои спортивные способности были оценены местом в баскетбольной команде факультета, а музыкальная сноровка имела наглость сколотить джазовый квартет из таких же негров-слухачей, как я сам. В спортивном зале меня возбуждали голоногие, потные пантеры, об одной из которых, Ирен, речь впереди, а на репетиции квартета собирались поклонницы с томной статью, таинственно мерцающими очами и ультрасовременными воззрениями. Да как, скажите, можно пылать платонической любовью на расстоянии, когда рядом столько покладистых прелестниц?! Если, конечно, не страдать редким психическим расстройством. Все это я к тому, что исход у истерической любви такой же, что и у истерической беременности: в один прекрасный день ты просыпаешься и вдруг понимаешь, что здоров.

      Был, однако, у моего отказа и благородный отлив. Если бы мне предложила себя случайная, необязательная женщина, я бы, без сомнения, воспользовался ею. Люси же была для меня больше, чем память и дороже, чем школьная подруга, и вот так, походя распорядиться ее слабостью, мне не позволяла совесть. Впрочем, за нашим благородством, которым мы тайно и явно гордимся, чаще всего скрываются причины сугубо прозаичные. Вот и здесь: переспи я с Люси, и у меня возникнут обязательства, которые я не смогу игнорировать. Как честный человек я просто обязан буду на ней жениться! Но перед этим нужно будет изображать пылкого влюбленного, подтверждать это лживыми письмами, терпеть добровольное воздержание, и я не знаю, что еще. Любил ли я Люси? Нет. Наши отношения откатились к рубежам дружбы, а спать с подругами может только недалекий и неразборчивый человек.

      «Потому что так будет лучше для нас обоих, поверь мне!» – как можно убедительнее сказал я.

      Люси откинулась на спинку дивана, закинула ногу на ногу, скрестила на груди руки и так сидела с полминуты, глядя перед собой. Затем рывком поднялась, прошла твердым шагом в прихожую (я за ней), дала себя одеть и, ни слова не говоря, оставила меня. Через несколько дней она незаметно и не прощаясь уехала.

      Еще через две недели я получил от нее необязательное и малосодержательное письмо, на которое СКАЧАТЬ