Тридцать седьмое полнолуние. Инна Живетьева

Чтение книги онлайн.

      Мимо своей квартиры Таня пробежала. Этажом выше толкнула дверь – опять не заперта! Ох, тетушка!

      – Асечка! К тебе можно?

      Из кухни доносилось шипение и пахло жареными пирожками.

      – Конечно, деточка! Кушать будешь?

      Тетушка выглянула в коридор. Как всегда – в фартуке, седые волосы собраны в высокий пучок, щеки порозовели от жара, очки в круглой железной оправе сползли на нос. Поверх домашнего платья был выпущен кокетливый белый воротничок. Когда бы Таня ни приходила, у Аси всегда находилось что-нибудь вкусненькое. Она пекла, жарила, варила с утра до вечера, и казалось удивительным, как это Анастасия Роберт Мальевская ухитрилась защитить диссертацию.

      Асю Таня любила больше всех. Конечно, после мамы. А вот Тасю почти не помнила.

      – Асечка, потом, ладно? Можно, я посмотрю альбомы?

      – Деточка, они в твоем распоряжении! Когда умру, непременно отпишу все тебе. Непременно!

      Таня чмокнула тетушку в горячую щеку.

      – Ты еще всех переживешь и замуж выскочишь!

      – Ах, оставь, душа моя, оставь! – почему-то басом сказала тетушка и скрылась на кухне.

      И Асину комнату Таня тоже любила. Ну и пусть узкая, а единственное окно выходит на кирпичную стену. Зато уютная. А в кресле под окном так хорошо читается! Между стеллажами с книгами и журналами втиснута старинная конторка, заваленная рукописями и студенческими работами. У конторки такой вид, точно за ней до сих пор пишут перьями. Над кроватью фотографии: трех сестер Мальевских – Аси, Таси и Каси, – их родителей и Тани во младенчестве. Кровать старая, железная, с шишечками на спинке. У изголовья столик с лампой, тоже всегда завален книгами. Еще один стол – большой, овальный – стоял посредине комнаты, между ним и стеллажами приходилось пробираться боком. Таня проскользнула и достала тяжелый альбом «Герои Первой мировой войны».

      Толстые страницы переворачивались с шорохом. Вот и он, «Портрет юного офицера Растьевского полка». Таня перебралась к окну и села в кресло, пристроив альбом на коленях.

      Офицеру на портрете было лет двадцать, но он все равно казался очень похожим на Ника Ярова. Такие же высокие, четко очерченные скулы и прямые брови. Длинные ресницы – впору девушке! Но взгляд строгий. Серьезное, трагическое лицо. Словно офицер знал, что Растьевский полк погибнет – именно тогда впервые на войне применят газы.

      – Что СКАЧАТЬ