Дагги-тиц. Владислав Крапивин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – А кто? – обалдело сказал Инки.

      – Ты муравей! Из травяной чащи! И главная твоя забота – как быть с бестолковой стрекозой. И больше никакая! Об этом думай! Тогда все получится!

      – Да, Инки, постарайся, – попросила его Полянка. И потянулась мизинцем к уголку его глаза.

      – Да, Инки, попробуй, – вдруг жалобно повторил и Эдик.

      Он раньше слышал, конечно, как Янкина говорит Гусеву „Инки“, но сам никогда так его не называл. А тут вдруг…

      Инки сердито втянул носом воздух. И стал „пробовать“.

      Едва ли он всерьез обрел актерское уменье, но ведь многого и не требовалось. Постоять, посмотреть на бестолковую (но красивую) стрекозу, укоризненно и с жалостью, покачать головой – черным картонным шаром с загнутыми усами-антеннами и прорезью для лица. И продекламировать:

      Ты все пела?

      Ты все пела!

      А работать не хотела.

      Как зимою будешь жить?

      Как теперь с тобою быть?

      Ты, конечно, виновата,

      Но куда тебя девать-то?…

      Ладно, заходи скорей!

      После этого стрекоза Полянка вспорхнет и радостно бросится к нему:

      Ой, спасибо, муравей!

      Она даже повиснет на одну секунду у него на шее и подрыгает ногами в зеленых колготках и серебристых туфельках.

      На репетициях у Инки при этом каждый раз останавливалось дыхание и он замирал. Но не окостенело, а радостно…

      И он почти приучил себя не стесняться.

      И на утреннике без боязни вышел на сцену („Я ведь не Гусев и даже не Инки, я муравей, житель травы!“).

      Сначала все шло как надо. Инки говорил нужные слова и двигался, как положено степенному деловитому насекомому. Но… после фразы „ты, конечно, виновата“ он понял, что забыл все дальнейшие слова. Как отрезало!

      Паника накрыла Инки тугой волной. Не продохнуть. А спрятанный у глаза сосудик заколотился, будто пойманный за крылышко кузнечик. Чтобы прижать его, Инки поднял руку, но палец ткнулся в твердость искусственной головы. Инки так и обмер – с оттопыренным локтем и пальцем, приткнутым к черной выпуклости лакированного картона. Наверно, сквозь круглый лицевой вырез все видели беспомощно открытый Инкин рот… А время тянулось, будто жвачка… Наконец кто-то внутри у Инки ткнул его кулаком под дых. И вздрогнувший Инки торопливо, деревянно договорил оставшиеся строчки.

      Полянка вскрикнула радостно и тонко:

      Ой, спасибо, муравей!

      И, как полагается, повисла на Инкиной шее. В зале хлопали. Едва ли актерским талантам Гусева и Янкиной (какие там таланты!). Скорее – неожиданному финалу всем известной басни. Наверно, радовались, что зеленая стрекоза с хрустящими целлофановыми крыльями не погибнет среди инея и мерзлой травы. Радовался этому и слегка очухавшийся Инки. Полянка держала его за взмокшие пальцы, и они вдвоем кланялись шумному залу. Инки, впрочем, не кланялся, а просто мотал картонной головой, стараясь, чтобы круглая СКАЧАТЬ