Алфавит. Александр Николаевич Киктенко

Чтение книги онлайн.

      – Спасибо… – хлюпнул носом Ванечка.

      Шаги стихли за спинами обнявшихся друзей. Лёгкая рука Татьяны Ивановны легла на лысую голову Ванечки.

      – Пора, Ванечка, – вздохнула медсестра. – Доктор ждёт.

      Ребята ещё теснее прижались друг к другу, как будто прощаясь навсегда. Через секунду объятья распались, и Татьяна Ивановна, взяв Ванечку за руку, повела его по ступенькам вверх.

      На улице светило яркое осеннее солнце, играя в начинающих желтеть листьях. Они любили это «их место». Здесь раскрывались самые страшные тайны и рождались самые сокровенные мечты.

      Ёлка.

      Ёлка в семье Семёновых была обязательным атрибутом каждого Нового года. Тридцать первого декабря отец семейства заносил в квартиру хвойную красавицу, и начиналось священнодействие. Полдня она лежала, обмотанная верёвкой, в углу комнаты, наполняя их старый дом лесным ароматом. После обеда мать начинала пилить отца на тему установки лесной красавицы на её законное место. Отец, успевший уже тайком выпить первую стопку за Старый год, начинал пилить ёлку. Почему нельзя было отпилить от ёлки всё лишнее до того, как нести её в дом, никто не знал, поэтому каждый год процесс укорачивания дерева под размер комнаты повторялся. Сопровождался он всегда беззлобными ругательствами на смолу и падающую хвою, исколотыми пальцами и путешествием к соседу за другой, «правильной» пилой. Ещё через час начиналась самая сложная часть – установка ёлки в вертикальное положение. В доме Семёновых никогда не было специальной подставки или хотя бы крестовины, ожидающей своего часа целый год где-нибудь на дальней полке антресолей. Отец, в отличие от матери, считал заготовленные приспособления забавой для слабаков. Каждый год он конструировал новую подставку. Ёлки всегда были разные, поэтому и подставки не походили друг на друга от слова «совсем». Полёт конструкторской мысли отца напрямую зависел от выпитого за уходящий Старый год, поэтому зачастую эти конструкции походили на бред безумного профессора дизайна интерьеров. В ход шло всё, от старых вёдер до запасной летней резины от их старенького москвича. После пары часов конструкторского безумства и очередного скандала матери всё разбиралось подчистую, и устраивался мозговой штурм с призванным на помощь соседом дядей Витей и остатками последней в уходящем году бутылки водки. В конце концов к восьми часам вечера ёлка, слегка покачиваясь в унисон с отцом, водружалась на своё законное место, и начиналась вторая часть «марлезонского балета» – распутывание гирлянд. Гирлянды никогда не включались сразу. Казалось, что в этом отказе работать именно тридцать первого декабря состоял весь смысл их существования. Из кладовки извлекалась коробка с запасными лампочками, и начиналась долгая операция по реанимации светящихся звёздочек и фонариков. Дядя Витя после обязательного удара током смачно матерился, поминая всуе всех изобретателей лампочек, проводов и розеток, и протрезвевший, но непобеждённый, уходил домой, оставляя отца в неравном бою с «гирляндским злом». Отец после очередной встречи с двухсот двадцатью СКАЧАТЬ