Зулейха открывает глаза. Гузель Яхина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ у них вместо икон, – словно в сторону, тихо бросает военный со шрамом.

      – Молиться собрался? – Игнатов пристально смотрит на чернявого, крылья носа брезгливо вздрагивают, – и выходит вон.

      – Ну вот, а говорили – язычники… – шмыгает носом чернявый, спешит за командиром.

      Истерзанная ляухэ остается висеть на своем месте. Мулла-хазрэт однажды объяснил Зулейхе смысл этого изречения: “Не подобает душе умирать иначе, как с дозволения Аллаха, по писанию с установленным сроком”.

      – Не подпишешь – так поедешь, – говорит Мансурка Зулейхе.

      И со значением указывает на высокую фигуру военного. Тот прогуливается по избе, осматриваясь и задевая штыком оголившиеся жерди киштэ под потолком.

      Зулейха падает на колени у сяке, припадает лбом к холодной и жесткой руке Муртазы. Муж мой, данный Всевышним, чтобы направлять, кормить и защищать, – что делать?

      – А Муртазу похороним, как и полагается, по советскому обычаю, – успокаивает председатель, любовно оглаживая тщательно беленные, шершавые бока печи. – Все-таки какой хороший был хозяин…

      Стальное лезвие касается Зулейхи – подошедший сзади военный легонько стучит штыком по плечу. Она мотает головой: не пойду. И тут же сильные руки подхватывают ее, поднимают в воздух. Зулейха дрыгает руками и ногами, как капризный младенец на руках у взрослого, из-под юбок сверкают шаровары, – но военный держит крепко, до боли.

      – Не тронь! – кричит Зулейха из-под потолка. – Грех!

      – Сама поедешь? Или понести? – спрашивает откуда-то снизу заботливый голос Мансурки.

      – Сама.

      Военный осторожно опускает Зулейху. Ноги приземляются на пол.

      – Аллах тебя накажет, – бросает она Мансурке. – Он вас всех накажет.

      И начинает собирать вещи.

      – Потеплее оденься, – советует Мансурка, подкидывая дрова в печь и по-хозяйски шуруя в огне кочергой. – Как бы не застудилась.

      Скоро вещи увязаны в узел. Зулейха туго заматывает голову шалью, плотно запахивает тулуп. Берет с печной приступки закутанный в тряпицу остаток каравая – в один карман. С подоконника отравленный сахар – в другой. У окна остается лежать крошечная мертвая тушка – мышонок полакомился ночью.

      Готова в дорогу.

      Останавливается у двери и окидывает взглядом разоренную избу. Нагие стены, неприкрытые окна, на грязном полу – пара затоптанных тастымал. Муртаза лежит на сяке, вперившись заостренной бородой в потолок. На Зулейху не смотрит. Прости меня, муж мой. Не по своей воле тебя покидаю.

      Громкий треск материи – Мансурка срывает чаршау, отделявшую мужскую половину избы от женской, и довольно отряхивает ладони. Разбитые горшки, выпотрошенные сундуки, остатки кухонной утвари бесстыже открываются взору любого входящего. Срам какой.

      Зулейха, краснея от невыносимого стыда, опускает глаза и выскакивает в сени.

      В небе пылает рассвет.

СКАЧАТЬ