– Задраить люки! К бою! – неутомимый двойник не желал сдаваться. – Осколочно-фугасным, по ожившим трупам – огонь!!!
И первым выстрелил по бредущим утопленникам. Огромный огненный язык вырвался из хобота 120-мм пушки "Леклерка", и последовавший за ним взрыв подбросил в воздух несколько мертвецов. Боевой грохот и задорная команда в эфире придали недостающей уверенности товарищам Мишеля. Вскоре сорок танков уже с истинно французской отвагой бились огнём и гусеницами с полчищем ожившей нечисти. Утопленники бросались на башни, палили по ним из старинных ружей и немецких карабинов, изъеденных ржавчиной и покрытых водорослями, пытались рвать танки руками и зубами, били их чем попало – но броня терпела всё. Лишь кавалеры смогли уничтожить несколько машин своими пистолетами и шпагами, пробивавшими и разрубавшими даже многосантиметровую броню.
Но маркизу лейтенант отстрелил половину туловища удачным выстрелом, а д`Эвтанази разорвало ещё чьим-то снарядом. Хотя, в целом, танкисты экономили боеприпасы. Мишель по радиостанции объяснил, как драться пушкой, и многотонные дубины завращались над корпусами «Леклерков». Нападавших они перешибали почти пополам. Довершали дело стальные гусеницы.
Уже смеркалось, когда утопленники начали исчезать в водах озера, раскинувшегося за командной вышкой, унося с собой вторично убитых. Кто-то «протрубил» по радио победу… Но уже в следующее мгновение батальону вновь предстояло почувствовать, как встают дыбом волосы. Воды озера расступились, выпуская из своих глубин сначала ржавые антенны, затем мачты, трубы, палубные надстройки и, наконец, чудовищные башни главного калибра огромного корабля. Такого ужаса танкисты не испытывали никогда в жизни: из маленького, захолустного, никому не известного озерка могущество мёртвой Сильфии поднимало боевой линкор.
Кто-то в азарте развернул пушку и врезал по нему осколочно-фугасным. Яркий взрыв лишь сорвал перила с борта всплывающей махины и слегка повредил палубу. Через секунду целый артиллерийский шквал обрушился на корабль. Помятый и покорёженный разрывами он, словно не замечая обстрела, прекратил всплытие и застыл, как если бы колеблющаяся поверхность озера неожиданно превратилась в бетонный постамент.
На какое-то время танкодром замер. На безжизненных палубах и переходах линкора ничто не двигалось. Даже живые мертвецы не нарушали зловещей неподвижности корабля. Было в нём что-то действительно мёртвое.
– Это французский броненосец, – раздался в молчаливом эфире чей-то слегка изумленный голос. Кажется, лейтенанта Дюпона, большого знатока военной истории. – В 1916 году он был торпедирован где-то недалеко от португальского побережья. Погиб весь экипаж. Никто до сих пор не нашёл его корпус.
– Зато нам посчастливилось…
– Он СКАЧАТЬ