Апокалипсис всегда. Никита Денисович Немцев

Чтение книги онлайн.

      – Ну как? – Сид тем временем успел сходить на балкон и подкуриться: он развалился в кресле, улыбаясь толстыми губами.

      – Э-э-м… Интересно, конечно. Но тебе не кажется, что мата слиш…

      – Ну это, короче, о невозможности высказывания. – Сид поправил очки (готовый к новым разгонам). – Первобытная основа поэзии такова: автор, через определённые гештальты, обосновывает своё существование как поэта, творящего стих. Банальный пример: я читаю рэп о том, как я читаю рэп. То же самое и у Гегеля твоего. Но если раньше было – «посмотрите, какой я крутой», то теперь это – «посмотрите, пожалуйста, я существую».

      Будимир внимательно держался за подбородок.

      – Я не то чтобы силён в этих вопросах, – сказал он, заметя паузу, – но…

      – …И надо постоянно выкручиваться, находить спуск к действительности, потому что народ тёмен. Помнишь, у Христа постоянно переспрашивают, что эта притча значит, а что эта?.. Амитабха, фу!

      Собакен (с какой-то тайной целью) ткнулся в носок Будимира, но тут же отскочил и уселся смирно на полу.

      – Это не значит, что невозможно работать в Духе, – продолжал крутить бороду Сид, – поэтому я и советовал тебе заняться иконописью. Но в своей основе искусство – даже самое самоотверженное – всё равно содержит утверждение эго. В этом плане оно чётко служит Аполлону, то есть, Сатане.

      – Зачем он всё это говорит? – прошептал Будимир в руку.

      (– Это твой друг, а не мой.)

      – Но он же не существует!

      (– Как и ты – если что.)

      Тут Сид резко встал и внимательно наклонился к Будимиру (Муцураев на футболке подмигнул):

      – Н-да… И ассиметрия, и круги под глазами… – Он поправил очки. – В тебе бес сидит, Будимир, ты в курсе?

      – Э-э-э… – Будимир отвёл взгляд в сторону: с розовым, шершавым языком – улыбался собакен Амитабха.

      – Да ты не ссы – бывает, чё. Хочешь, изгоню? Я по-бырому.

      – Я, честно говоря, даже не знаю…

      (– Ты соглашайся. Прикольно будет.)

      А Сид уже полез в ящик – гремя, он достал распятие и палестинскую свечу (из тонких-тонких свечечек – пучком). Будимир почувствовал себя лягушонком на операционном столе (на очень странном столе).

      – А ты… когда-нибудь делал это? – спросил он.

      – Последний раз – год назад. – Сид поджёг свечу. – Да секта одна была: всё по методичке – экзальтация, отжим бабла. Ну, мы с другом пару раз сгоняли – видим, техникой индусской им хреначат визуализацию Кундалини: люди приходят, их прёт, хочется ещё, они идут снова… Так, я сейчас – ещё один водничек опущу…

      – ЛЁ-НЯ!!! – раздалось с кухни, уже совсем невыносимо.

      – Ща, я по-бырому. Ты подержи пока, помолись, там. – Лёня вручил Будимиру свечу.

      Но дверь уже открылась – перешагнув тряпку, появилась седеющая женщина с усталыми глазами: СКАЧАТЬ