– Мне пора, – перебил его я на полуслове и тут же увидел обиду в его поникшем лице. Он словно был близок к душевному оргазму и очищению от той мерзости, что в нем копилась, готов был выплеснуть это все на меня до последней капли, но я не дал ему кончить.
Мое опьяневшее тело, действующее уже словно независимо от моего сознания, встало, как марионетка на нитках, расплатилось и направилось, покачиваясь, к выходу. Без лишних слов прощаний и прочего дерьма. Хоть я и старался идти медленно, но внутри хотел сбежать, перейти на рысь, крича что-то невнятное. Мой рассудок, и так помутненный, вдруг стал распадаться на части. Что было причиной этого, я не понимаю до сих пор, ведь панических атак раньше за собой не замечал. Мне хотелось скорее добраться до выхода, но дверь словно отдалялась от меня, размывалась, пряталась. Музыка становилась громче, разрывая мои уши, а бесы и упыри, нагие и окрашенные кровью, наглели все сильнее, прижимались ко мне, кружили меня в своем урагане страстей.
IV
Чем дальше я прорывался через эту цепь окровавленных рук, чем ближе я в теории должен был быть к двери, тем дальше она становилась, а пространство вокруг размывалось, темнело, искажалось, как сгоревшая пленка в проекторе. Длинный коридор, и так уже тянувшийся на километры вперед, стал расти вширь. Адский марш из голосов и неистового смеха кружил вокруг меня водоворотом, и мне очень захотелось блевануть куда-нибудь, неважно, куда, но горло лишь разрывали сухие судороги. Я наклонился всем телом, сунул два пальца в рот, но и это не помогло – все те же холостые сокращения в горле и сухой раздирающий кашель. Когда же взгляд мой поднялся с пола наверх, я увидел, что стою уже совсем не в «Шабаше».
Глаза в тот момент у меня ослабели и покрылись плотными слезами от попыток протрезветь, потому все вокруг превратилось в непроглядное, мутное пятно. Протереть их долго не помогало – слезы тяжелыми гроздьями появлялись вновь и вновь, обдавая неприятным холодом. Когда мне наконец удалось хоть как-то очистить взгляд, я увидел, что стою в темноте, освещаемый лишь полной луной.
С каждым мигом я видел все больше, и уже через несколько секунд понял, что нахожусь посередине густого леса. Вокруг не было ни души: только один я и сосны, окружившие меня, как некогда окружали упыри и бесы. Они какое-то время лишь зловеще поскрипывали, но в один момент скрип этот усилился, иглы и ветви их зашелестели, как целлофан, и меня мгновенно потянуло вперед мощным потоком ветра. Он словно гнал меня, толкая в спину, туда, вперед – на опушку, виднеющуюся в лунном свете. Мне оставалось только подчиниться потоку, расправить руки и брести, ковыряя ногами рыхлую землю. Лес был очень сухой, и потому вся осыпавшаяся листва, все ветки и пыль, что копились тут, поднялись в воздух.
Когда я оказался на опушке, ветер сразу стих, СКАЧАТЬ