Конкурс красоты в женской колонии особого режима. Виталий Еремин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ А пока видели по обеим сторонам дороги, как страдают обычные простые люди, ничего не укравшие, никого не убившие. Без водопровода, газа, отопления и теплого туалета – разве жизнь?

      Мэри фотографировала обшарпанные железнодорожные станции, покосившие заборы, провалившиеся крыши, деревенских мужиков и баб, больше в ватниках, чем в нормальной одежде. «Ее интересует одна чернуха», – злился Леднев.

      Хуже было то, что Мэри оказалась совсем не общительной женщиной. Ее не интересовала личная жизнь Михаила. Женат он или не женат. Есть у него дети или нет. И оставляла без внимания его робкие попытки что-то узнать о ней.

      Тогда Леднев заговорил о ее работе. Спросил, что она хотела показать в своем альбоме о легионерах. Мэри ответила вопросом: а что он понял? Михаил пожал плечами. Он понял только то, что легионеры никчемные люди, сделавшие убийство своей профессией. Но он об этом и раньше знал.

      – Они порочны, – сказал Леднев. – Поэтому у них такие отталкивающие лица, даже у самых, казалось бы, красивых. Тебе нравится снимать порок?

      – Напротив, мне нравится красота, – сказала Мэри.

      – Но в легионерах нет красоты.

      – Как это нет? Тебе не кажется, что ты можешь чего-то не видеть?

      – Почему тебя заинтересовала именно эта колония? – спросил Михаил. – Концентрацией порока?

      Мэри промолчала, не попыталась даже отделаться общей фразой. Это было, по меньшей мере, невежливо. Стало ясно, что работать в колонии им будет непросто.

      Леднев разговорил американку нечаянно. Отметил, как быстро она одевается. Мэри понравилась эта похвала. Она сказала, что это у нее от отца, офицера полиции. А еще она хорошо стреляет, хотя охотой не занимается, и легко переносит голод и физическую боль.

      То, чем она гордилась, было странно. Но что еще удивительней, на вторые сутки она перестала скрывать от Леднева свои прелести. То ли от презрения к нему, как мужчине, то ли чувствуя, что ей просто грех стесняться своего красивого тела.

      – Ты взяла с собой купальник? – спросил Михаил.

      – Я ничего не забываю, – ответила американка. – Мы пойдем в баню, да?

      Последний вопрос она произнесла по-русски с сильным акцентом.

      – Это русская традиция, особенно в северных наших областях, – пояснил Леднев.

      – О, я знаю! – снова по-русски воскликнула Мэри.

      Она полезла в сумочку, достала старую пожелтевшую фотографию, витиевато обрезанную по краям. Так обрезали снимки раньше, полвека назад.

      – Что бы ты сказал об этой женщине?

      Это была, несомненно, мать Мэри, почти одно лицо, только без челки. Тот же прямой взгляд. Та же линия губ. Женщина с твердым характером. Но говорить об этом не стоит. Можно обидеть.

      – Я бы сказал, что эта фотография сделана в СССР. Видишь, как обрезана. И платье в горошек. И белый кружевной воротник.

      – Раньше во всем мире фотографии обрезали примерно одинаково, – возразила Мэри. – И платья носили одинаковых СКАЧАТЬ