24 секунды до последнего выстрела. Е. Гитман

Чтение книги онлайн.

      Александр Кларк не любил свою лондонскую квартиру особой нелюбовью. Он признавал её достоинства, но в то же время считал душной в сравнении с семейным поместьем, где он чаще всего проводил зиму, и тем более – со свободой путешествий во время съёмок и пиар-кампаний.

      Квартира на Ратленд-гейт перешла к нему по наследству от дяди. Тот обладал прекрасным вкусом, и Александр так и не решился с его смерти поменять хоть что-то. Викторианской эпохи кровать под балдахином всё так же стояла в спальне, а небольшую гостиную делали визуально ещё меньше три разномастных кресла в вязаных чехлах.

      Вступив в наследство, Александр разве что завёз удобное компьютерное кресло в кабинет, проследил, чтобы в гостиной на правильном уровне развесили колонки, и усадил на рабочий стол Мишель.

      Лучший друг, Мэтт, звал квартиру «барахолкой» и «складом хлама». И, глядя его глазами, Александр признавал справедливость этих характеристик. Тем не менее он едва ли позволил бы минималисту-Мэтту выбросить хоть одно кресло или заменить хоть один из сервизов на однотипную бездушную керамику из «Икеи».

      Александр находил квартиру уютной, и всё-таки не любил. Возможно, дело было не в интерьерах, а в том, что чаще всего он останавливался в Лондоне, когда ожидал выхода нового фильма на большие экраны.

      – Александр?

      Очень медленно, неохотно он сфокусировал взгляд на Елене.

      Это было чудо, что она вырвалась к нему сегодня, отложила все свои дела, наверняка государственной важности, подвинула все встречи, чтобы провести с ним пару часов. И конечно, они оба понимали, почему она пошла на такие жертвы.

      – Я в порядке, правда, – улыбнулся он, – ты знаешь, это просто хандра. Она пройдёт.

      – Знаю, – ласково сказала Елена, и её лицо осветила искренняя улыбка.

      – Сиди так, – попросил Александр, дотянулся до блокнота и несколькими движениями карандаша попытался захватить этот образ. Но он рассыпался.

      Елена была единственным человеком, кого он не мог нарисовать, сколько ни пытался. Он тщательно зарисовывал её короткую стрижку, уверенную линию челюсти, крупные глаза, строгие, тяжёлые надбровные дуги и жёсткий контур губ, привыкших отдавать приказы. Но даже очень точная передача всех черт на бумаге отнюдь не делала рисунок Еленой, а ту самую суть, смысл, он не мог уловить.

СКАЧАТЬ