Цензоры за работой. Как государство формирует литературу. Роберт Дарнтон
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Цензоры за работой. Как государство формирует литературу - Роберт Дарнтон страница 3

СКАЧАТЬ аргументация может показаться несколько напыщенной. Она не то чтобы слегка отдает – от нее попросту пахнет завзятым либерализмом13. Я должен признаться, что сам разделяю либеральные взгляды и считаю «Ареопагитику» одной из самых воодушевляющих полемических работ, которые я читал. Но я также осознаю, что симпатизирую второму подходу к предмету, который сбивает спесь со сторонников первого. Сказанное или написанное слово обладает силой. На самом деле, могущество речи не сильно отличается по своему основному эффекту от других действий. Акты речи, согласно лингвистической философии, призваны произвести воздействие на окружающий мир. А их письменную форму нет причин связывать только с литературой. Некоторые теоретики литературы доходят до утверждения бессмысленности священного и защищенного конституцией понятия свободы слова. Как заявил Стенли Фиш в своем вызывающем эссе: «Свободы слова не существует, и это хорошо»14.

      Можно указать и на другие воззрения, так называемые постмодернистские15, подкрепляющие эту точку зрения. В отличие от тех, кто воспринимает цензуру как нарушение прав, многие теоретики приходят к выводу, что она является неизбежной составляющей социальной жизни. С их точки зрения, цензура всегда и везде работает на уровне индивидуальной психики и общественного сознания. Она настолько вездесуща, что, как и в примерах, приведенных моими студентами, ее почти невозможно отличить от других форм контроля. Это ставит историю цензуры перед проблемой. С одной стороны, важно удерживаться от ограничения предмета исследования жесткими рамками, с другой – возникает искушение расширять его до бесконечности. Мы видим два конфликтующих подхода: один – нормативный, другой – относительный. На мой взгляд, их можно объединить, приняв оба и выведя на новый уровень анализа, который я назвал бы антропологическим. Чтобы доказать это, я привожу подробное описание работы цензуры в трех очень разных политических системах16.

      Такого рода исследование требует погружения в архивы – исторического аналога полевой работы антрополога. Мой путь начался много десятилетий назад с архивов Бастилии и коллекций Аннисона-Дюперона и Шамбре из Национальной библиотеки Франции. Благодаря счастливо сложившимся обстоятельствам я смог провести год, с 1989‐го по 1990‐й, в Берлинском научном колледже, а вскоре после падения Берлинской стены познакомился с некоторыми цензорами из Восточной Германии. В 1993–1994 годах я смог пополнить предоставленную ими информацию, проведя еще один год в Берлинском научном колледже в качестве стипендиата, и продолжил изучать эту тему в ходе нескольких исследований, посвященных цензуре газет Восточногерманской коммунистической партии (СЕПГ). Изучив работу цензоров в двух разных политических системах XVIII и XX веков, я решил обратиться к материалу XIX века из неевропейской части мира. Благодаря помощи Грэхэма Шоу, тогда заведовавшего собранием книг и документов Министерства по делам Индии в Британской библиотеке, СКАЧАТЬ

<p>13</p>

Трактовка истории вигами, как ее описывал Герберт Баттерфилд, подчеркивала неостановимое движение прогресса к победе над реакцией в настоящем, которое выглядит как триумф либерализма: Herbert Butterfield, The Whig Interpretation of History (London, 1931). Из-за своей очевидной культурной и политической предвзятости «история вигов» стала уничижительным термином, но в последней статье Уильям Кронон утверждает, что ее стоит переоценить: Wiliam Cronon, Two Cheers for the Whig Interpretation of History // Perspectives on History 50, no. 6 (Sept. 2012). Конечно, взгляд на историю, выступающий против цензуры как постоянного подавления правды, необязательно должен иметь что-то общее с вигами или быть заведомо либеральным. Одно из самых известных исследований цензуры было написано консервативным историком идей Лео Штраусом: Leo Strauss, Persecution and the Art of Writing (Glencoe, Ill., 1952). В нем открыто порицается тот тип «историзма», который я отстаиваю в этой книге.

<p>14</p>

Stanley Fish, There’s No Such Thing as Free Speech (Oxford, 1994), 102–19. Исследователи юриспруденции часто указывают на различные значения слова «свободный», иллюстрируя их разницей между выражениями «свободная пресса» и «свободная касса». Первое описывает действие, защищенное законом и ограниченное юридическими препятствиями, второе – продавца, готового к новой сделке. Таким образом, провозглашение свободы слова и свободного доступа к материалам в интернете не является забвением экономических и социальных реалий или приверженностью невежественному идеализму, который порицает Фиш. См.: Lawrence Lessig, Free Culture: How Big Media Use Technology and the Law to Lock Down Culture and Control Creativity (New York, 2004).

<p>15</p>

Помимо других исследований культуры, стоит уделить внимание постмодернистским теориям, см.: Michael Holquist, Corrupt Originals: The Paradox of Censorship // Publications of the Modern Languages Association 109 (1994), 14–25; эссе из: Censorship and Silencing: Practices of Cultural Regulation, ed. Robert C. Post (Los Angeles, 1998); эссе: Censorship and Cultural Regulation in the Modern Age, ed. Beate Müller (New York, 2004); эссе из: The Administration of Aesthetics: Censorship, Political Criticism, and the Public Sphere, ed. Richard Burt (Minneapolis, 1994) и книгу Sophia Rosenfeld, Writing the History of Censorship in the Age of Enlightenment // Postmodernism and the Enlightenment: New Perspectives in Eighteenth-Century French Intellectual History / Ed. Daniel Gordon (New York, 2001).

<p>16</p>

Яркое описание можно найти в: Clifford Geertz, The Interpretation of Cultures: Selected Essays (New York, 1973), 3–30.