Один оборот. Олег Аникиенко

Чтение книги онлайн.

      Протекает тут Русь былинная

      И любимая Божьей Матерью…

      Чтобы вышло похитрей, нашпиговал свои вирши замысловатыми терминами: «горлица, ветряки, жнивье, зажинки, пяльцы, сажалки, криница, росстань, разговелись…» Позлузин был вреднейшим поэтом, каких я знал. Искусснейший эпигон, он омертвлял поэзию изнутри, но понять это было непросто. Он выходил на сцену, потный, мерзкий и старательно читал:

      …Вина пить с Боянами, от любови пьяными,

      кутаясь в усмешечку, целовать потешечку…

      Митрошина и Позлузин рьяно защищали друг друга, заказывали о себе хвалебные статьи, штамповали сборники…

      Сейчас «Матрена» устроилась за столом, ахнула полстакана водки. – Как твой проект «Екатерина»? – вопросила журналиста с косичкой. – Читала, пробиваешь идею памятника в нашем ауле?

      – Не памятник, только – бюст. Да и тот не пускает мэрия… – оживился писатель.

      – Что так? Помочь?

      – На фига нам ее сиськи? – съязвил Митяйкин.

      – Ты что? Императрица! Присвоила погосту статус города! Так бы и остались гнилым Мухосранском…

      – За деньги свои ставь, в туалете своем…

      – Митрофан! Потомок крепостных!

      – А ты из графьев? Бред с бодуна!

      Тут косой писатель с Митяйкиным уж вилки похватали.

      – А ну! – рявкнула Митрошина. – Не в кабаке!

      – Давайте прочтем по строке Абасова, – вмешался Кумов.

      – Вспомнил! – обрадовался Позлузин. – «Спасибо, собутыльник – век, за то, что до конца не спился…»

      – Изрек… – поморщилась Митрошина. – Это лучше: «Хочу как свечи и сосна прожить в строю прямых и честных…»

      Ей шутя зааплодировали.

      – Прочту целый абзац, – неожиданно заговорил Худовей. Он вытащил из внутреннего кармана газетный листок.

      Пару слов о новом персонаже. Худовей представлял поэтов молодых и презирал стариков. Он был поэтом – демоном. Писал стихи в духе дьяволизма – оккультизма. Все у него было черное, вампирское и смертельное.

      Сейчас он стоял, небрежно прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Черные волосы ниспадали на плечи, черные глаза сверкали инфернальным огнем. На лице – ироничная, презрительная излучина губ. Стал читать статью Абасова.

      «У нас сплошь маленькие люди, не ставшие личностями, разбираются в своих мелких сексуальных чувствах. И думают, что это – лирика! Или пишут о соловьях… Считают, что это о Родине.

      Но можно через стихотворение, порой, репортажное, быть лириком и гражданином. Мне уже много лет. Быть старым литературным импотентом и насиловать издательства бездарными стихами, как это делают многие в нашем городе, я не могу. На самом деле писателей у нас один – два. А из поэтов, не знаю, кого и назвать…»

      Наступила СКАЧАТЬ