Миротворец 45-го калибра (сборник). Майк Гелприн

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ счета. У меня невысокая зарплата. Но я, – Максим обвел глазами помещение, – могу приносить продукты. Кое-какие вещи, возможно, бытовую технику. В счет оплаты. Вас устроит?

      Андрей Петрович невольно покраснел. Его бы устроило и задаром.

      – Конечно, Максим, – сказал он. – Спасибо. Жду вас завтра.

* * *

      – Литература – это не только о чем написано, – говорил Андрей Петрович, расхаживая по комнате. – Это еще и как написано. Язык, Максим, тот самый инструмент, которым пользовались великие писатели и поэты. Вот послушайте.

      Максим сосредоточенно слушал. Казалось, он старается запомнить, заучить речь преподавателя наизусть.

      – Пушкин, – говорил Андрей Петрович и начинал декламировать.

      «Таврида», «Анчар», «Евгений Онегин».

      Лермонтов «Мцыри».

      Баратынский, Есенин, Маяковский, Блок, Бальмонт, Ахматова, Гумилев, Мандельштам, Высоцкий…

      Максим слушал.

      – Не устали? – спрашивал Андрей Петрович.

      – Нет-нет, что вы. Продолжайте, пожалуйста.

* * *

      День сменялся новым. Андрей Петрович воспрянул, пробудился к жизни, в которой неожиданно появился смысл. Поэзию сменила проза, на нее времени уходило гораздо больше, но Максим оказался благодарным учеником. Схватывал он на лету. Андрей Петрович не переставал удивляться, как Максим, поначалу глухой к слову, не воспринимающий, не чувствующий вложенную в язык гармонию, с каждым днем постигал ее и познавал лучше, глубже, чем в предыдущий.

      Бальзак, Гюго, Мопассан, Достоевский, Тургенев, Бунин, Куприн.

      Булгаков, Хемингуэй, Бабель, Ремарк, Маркес, Набоков.

      Восемнадцатый век, девятнадцатый, двадцатый.

      Классика, беллетристика, фантастика, детектив.

      Стивенсон, Твен, Конан Дойль, Шекли, Стругацкие, Вайнеры, Жапризо.

* * *

      Однажды, в среду, Максим не пришел. Андрей Петрович все утро промаялся в ожидании, уговаривая себя, что тот мог заболеть. Не мог, шептал внутренний голос, настырный и вздорный. Скрупулезный, педантичный Максим не мог. Он ни разу за полтора года ни на минуту не опоздал. А тут даже не позвонил.

      К вечеру Андрей Петрович уже не находил себе места, а ночью так и не сомкнул глаз. К десяти утра он окончательно извелся и, когда стало ясно, что Максим не придет опять, побрел к видеофону.

      – Номер отключен от обслуживания, – поведал механический голос.

      Следующие несколько дней прошли как один скверный сон. Даже любимые книги не спасали от острой тоски и вновь появившегося чувства собственной никчемности, о котором Андрей Петрович полтора года не вспоминал. Обзвонить больницы, морги, навязчиво гудело в виске. И что спросить? Или о ком? Не поступал ли некий Максим, лет под тридцать, извините, фамилию не знаю?

      Андрей Петрович выбрался из дома наружу, когда находиться в четырех стенах стало больше невмоготу.

СКАЧАТЬ