История искателей сокровищ. Эдит Несбит

Чтение книги онлайн.

      Он позвонил в колокольчик, и мальчик принес поднос с чайником, толстой чашкой, блюдцем и всем остальным. Потом ему велели принести еще один поднос для нас, и мы стали пить чай с редактором «Дейли рекордер». Наверное, для Ноэля это были минуты торжества, хотя мне пришло это в голову только после. Редактор задавал нам много вопросов, и мы многое ему рассказали, хотя, конечно, я не стал рассказывать постороннему обо всех причинах, по которым мы решили, что наше семейное состояние нужно восстановить. Мы пробыли с ним около получаса, а когда уходили, редактор снова сказал:

      – Я напечатаю все твои стихи, мой поэт, а теперь скажи, сколько ты хочешь за них получить?

      – Не знаю, – ответил Ноэль. – Видите ли, я писал их не на продажу.

      – Зачем же тогда ты их писал? – спросил редактор.

      Ноэль ответил, что не знает… Наверное, ему просто захотелось.

      – Искусство ради искусства, вот как? – У редактора был такой довольный вид, как будто Ноэль сказал что-то умное. – Ну-с, устроит ли вас гинея?

      Я читал, как люди теряют дар речи и немеют от волнения, читал о людях, цепенеющих от удивления, радости или еще от чего-нибудь, но никогда не знал, как глупо это выглядит, пока не увидел Ноэля, который уставился на редактора с открытым ртом. Ноэль побелел, потом покраснел, потом сделался пунцовым, как будто на палитре растирали все больше и больше красной краски. Но он не сказал ни слова, и за него пришлось ответить Освальду:

      – Думаю, вполне устроит.

      Итак, редактор дал Ноэлю соверен и шиллинг, пожал нам обоим руки, но после хлопнул Ноэля по спине и сказал:

      – Гляди веселей, старина! Это твоя первая гинея, но не последняя. А теперь ступай домой, и лет через десять можешь принести мне новую порцию стихов. Но не раньше… Понимаешь? Я беру твои стихи просто потому, что они мне очень нравятся, хотя вообще-то мы не публикуем стихов. Мне придется предложить их другой газете, где работают мои знакомые.

      – А что публикуется в вашей газете? – спросил я, потому что отец всегда покупает «Дейли кроникл», и я не знал, что печатают в «Рекордере». Мы выбрали эту газету из-за ее великолепного офиса и светящихся часов снаружи.

      – О, всякие новости, – сказал редактор, – и скучные статьи, и кое-что о знаменитостях. Может, вы знакомы с кем-нибудь из знаменитостей?

      Ноэль спросил, что такое «знаменитости».

      – Ну, королевы, принцы, титулованные особы, а еще писатели, певцы, юристы… Или те, кто делает что-то умное или злое.

      – Из злых я никого не знаю, – ответил Освальд, жалея, что незнаком с Диком Терпином или Клодом Дювалем – вот тогда бы он рассказал о них редактору! – Но я знаю кое-кого титулованного… Лорда Тоттенхэма.

      – Безумного старого протекциониста? И как вы с ним познакомились?

      – Мы не настолько близко знакомы, чтобы с ним разговаривать, но каждый день в три часа он шагает по вересковой пустоши, как великан. За его спиной развевается черный плащ, как у лорда Теннисона[6], и он СКАЧАТЬ