Жизнь Булгакова. Дописать раньше, чем умереть. Виктор Петелин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Лунц был всеобщий наш любимец. Он был страшно худой, со всклокоченной головой, с очень добрым лицом, с хорошими глазами… Лев Лунц был талантливейший юноша. Он кончил университет. Он изучал романские языки: испанский, итальянский, французский, латинский… Лунц был яростный западник… Это был уже готовый для дискуссий человек, и он был страшный спорщик… Это был человек огромного таланта», но «у него было белокровие», он умер в двадцать три года; вторым западником был Вениамин Каверин. (Там же. С. 133).

      Десять «серапионов» продолжали работать, от некоторых из них Горький получал письма и сам отвечал на них. Константин Александрович Федин (1892–1977) познакомился с Горьким в 1920 году, подарил ему первый свой рассказ «Сад», с тех пор и начались дружеские отношения.

      28 августа 1922 года Федин написал Горькому письмо, в котором сожалел о том, что Горький не получил его «предлинное письмо» «о всех „Серапионах“»: «В Москве, в только что возникшем издательстве „Круг“, куда входят от „Серапионов“ Всев. Иванов, Ник. Никитин и я, в конце года выйдет первая моя книга рассказов „Пустырь“… В „Круге“ печатаются все „Серапионы“… Точно сговорившись, все мы засели за „романы“. Всеволод работает сразу над двумя – „Голубые пески“ и „Ситцевый зверь“ (первый печатается в „Красной нови“), Слонимский пишет фантастическую авантюру из революционной поры, Зощенко – цикл рассказов „Записки бывшего офицера“, я – роман о войне и революции. Каверин (Зильбер) продолжает гофманианить, пересадив своих советников, мастеров и студентов на новгородско-московскую почву. Лунц написал новую трагедию, но не читал ещё нам – выдерживает в столе.

      Только один Никитин ездил этим летом „в вояж за впечатлениями“, на Урал. Остальные побывали в пригороде, Москве, на даче. Не собирались, таким образом, всего две субботы и теперь серапионим нормально. К сожалению, невозможно рассказать Вам в письме, какая игра закрутилась вокруг братства, как трудно бывало иной раз сохранить спокойствие и как, в сущности, удивительно, что мы не поползли каждый по особой дорожке, а продолжали жить и работать скопом. Не знаю, но кажется, не было в России ни одной литературной группы, которая держалась бы так долго на одной дружбе (школы бывали, „направления“ – тоже, но ведь у нас ни школ, ни направлений!). Всё это радует и бодрит…» (Переписка М. Горького: В 2 т. Т. 2. М., 1986. С. 147–148).

      Официальные критики резко возражали против литературных деклараций «серапионов», особенно против независимости художника от власти, ведь все издательства и все журналы зависели от власти, от редактора, который зависел от государственных и общественных организаций. Даже Горькому мало что удалось напечатать – только подготовят книгу, а бумаги достать не могут. Вскоре «серапионы» перестали собираться, особенно после отъезда в Германию Льва Лунца, на этом и закончилась их история. Но писатели продолжали работать, вспоминая свои декларации.

      В это же время А. Воронский, главный редактор журнала «Красная СКАЧАТЬ